Кэсседи, космический политолог!
Шрифт:
Вот гад. А я его еще другом считала.
– Запереть ее в каюте будет недостаточно?
– вопросил Грейстон, задумчиво постукивая пальцами по столешнице.
– При всем уважении, сэр, - сверкнул глазами Уинстон.
– эта женщина сущее зло, и что-то подсказывает мне, что просто закрыть ее будет действительно недостаточно.
– Сэр Карльз прав, - кивнул доктор, доставая свой планшет, при виде которого у меня начался дергаться глаз.
– при составлении психологического портрета леди, я смог наблюдать некую особенность ее характера. Девушка из-за пережитого в детстве стресса начала бояться замкнутых пространств, из которых не может выбраться. Боюсь представить, что она сделала бы с каютой, если бы мы ее там
Взгляды собравшихся устремились на меня. Я вновь улыбнулась, даже не собираясь комментировать произнесенное. Нет у меня не клаустрофобии. Во мне не вызывает страха замкнутое пространство, но я ощущаю себя неуютно в запертых помещениях. Они же снова готовы назвать меня психически неустойчивой только потому, что не знают как справиться с этим. И куда я попала? Да, точно, к истребителям.
– Но лишать девочку личного пространства...
– с сомнением произнес Грейстон..
– Поверьте, сэр, это действительно то, что поможет нам быть уверенными в безопасности корабля, - док кинул на меня смущенный взгляд.
– и в безопасности Кэсседи, конечно.
Спасибо, что не забыл.
– Ну, если ты считаешь это необходимым, Виктор, то мы сделаем это.
– кивнул Грейстон доку, собирая со стола бумаги. - Сообщим о нашем решении Императору, после чего уведомим технологов, пусть те установят камеры и выделят людей для наблюдения за девушкой. Надеюсь вы, Кэсседи, согласны с нашими выводами.
А разве у меня есть выбор?
– Конечно, Грейстон.
– кивнула я, продолжая благосклонно улыбаться.
– Если в ваших правилах лишать людей личного пространства, нарушая права человека, то вперед. Долой Конституцию, да здравствует беззаконие!
– Буркнула, не в силах сдержать едкость.
– Ваш ответ, Кэсседи, никого не интересовал, но мы рады, что вы согласны с нами.
– хмыкнул Рейнгар, складывая руки на груди. Вот гад!
Я едко улыбнулась.
Собственно, так и началась новая неделя на корабле истребителей. Я уже потеряла счет во времени и окончательно запуталась, когда же мы прибудем на Райзер. Но приставать с вопросами не захотела, тем более, что режим работы истребителей и делегации начался с новой силой. Поэтому они все время были заняты. И если мне и удавалось встретится с кем-то из Приближенных к Императору, то происходило это во время того, как они быстро шагая по коридору, спешили приступить к новому заданию. Удивительно, как только успевали назначать надзирателей (людей, приставленных следить за мной. Обычно они сидели холодной глыбой в моем кресле, даже не пытаясь заговорить со мной), если у них дел по горло?
Неделя летела совершенно незаметно. Я до сих пор пыталась прийти в чувство после отката от Иммина, но сейчас это оказалась значительно труднее, чем тогда, когда я была в университете. Возможно, я отвыкла от этого препарата, или дело в том, что мой мутирующий организм категорически против него, но чувствовала я себя отвратительно.
Доктор по этому поводу все еще рвал и метал, поставил меня на учет и поминутно проверял самочувствие, не забывая обругать. Такая забота со стороны Виктора умиляла и раздражала, потому что по его милости я элементарно не могла остаться одна в своей каюте. Док был со мной часто, и ему, в отличие от всех остальных, было нечем заняться, но я с ним не разговаривала. Во мне до сих пор кипела обида за то, что произошло с детектором лжи, да и вообще, это же по его милости я даже в нижнем белье по собственной каюте походить не могла, так как везде были камеры. У меня паранойя так разовьётся же!
Еще последняя неделя была наполнена работой и у меня. Все же я должна буду вскоре приступить к своим должностным обязанностям, но чтобы не оказаться полным профаном мне пришлось переработать достаточно много информации. История родов высшего света, самые громкие слухи и сплетни, чернуха, которую всеми силами пытались
Добыть эту информацию помог Крис, которые имел некоторые сведения, но самую большую роль сыграл...Рейнгар. Да, не поверите, но он преодолев кислую мину, показную занятость и явное нежелание способствовать лично моему, поднялся с явно удобного кресла, открыл металлический ящик на пароле (тот состоял из семидесяти двух символов, кстати. Теперь ясно откуда такое нежелание помогать. Ты попробуй введи все это!), и отдал мне в распоряжение диск, где хранил подобную информацию. К слову, я это потом быстренько перекинула к себе. Информации было более чем достаточно, но внутреннее чутье подсказывало, что он отдал мне лишь то, что было на поверхности. Что тоже обоснованно, я б тоже не стала отдавать те сведения, которые с трудом достались мне первой встречной. Ругаться и требовать все остальное я тоже не стала, подумав, что потом все равно добьюсь своего, только когда он привыкнет, что теперь не только он здесь собирает чернуху на Викторию. Чувствую, что конкуренция будет жестокая.
Тем временем, пока я изучала все то, что могло понадобиться мне в будущем, я также параллельно налаживала контакты с остальными членами команды. И если с первого взгляда истребители оказались неразговорчивыми и крайне замкнутыми, то со второго...дела оказались только хуже. Оказалось, что так они ведут себя только со мной! Выходя из кабинета Рейнгара, я заметила, что Кристоф (назначенный тогда, чтобы приглядывать за мной какое-то время, пока доктор разбирается с пострадавшим истребителем), разговаривает с весело смеющимися истребителями! И самое стрёмное, что тот завидев меня, тут же извинился и поспешил свалить в неизвестном направлении.
Вот с того самого момента во мне проснулся дьявол, который тут же нежно шепнул на ушко, что просто так сдаваться не следует. И я пошла в наступление, вернее, сначала я пошла в каюту, чтобы придумать то самое наступление, а потом уже к нему приступить.
Мной было решено и постановлено, что у них сложилось неправильное мнение обо мне, и я подумала-подумала...и решила, что будем пользоваться советами из журналов. Смешно? На самом деле нет, потому что статью писала та самая Василиса Ранги, чьими советами я пользовалась, чтобы создать образ "Шик по-колхозному". Только на этот раз я решила делать не все наоборот, а все в точности.
Первый пункт заключался в простой аксиоме: мужчинам свойственно любить женщин, умеющих готовить. С этим я была вполне согласна, да и готовить я умела...ну, я так думала до того, как ввалилась в помещение и увидела местную кухню. Пришлось накачать местного повара валерьянкой, усадить на стульчик, выдать рюмочку (ладно, их было значительно больше) и заверить, что никто не пострадает. Далее было сложнее, так как это - космическая кухня навороченного корабля истребителей и ничего земного здесь и в помине нет. Пришлось брать повара под ручку и просить помощи. Совместными усилиями и моими талантами переводчика с языка "пьяный-в-зюзю", мы решили испечь печеньки. Печенье - это вкусно, а главное просто. После того, как я убедила повара не добавлять травку в тесто для печенья, узнала где скромный повар ее берет, взяла номерок дилера (что? Мне нужно приобретать необходимые связи на Виктории!), убедила смущенного мужика в том, что ничего страшного в этом нет, отбилась от пьяных объятий полюбившего меня мужчины, мы наконец закончили с печеньем. Полчаса и то готово! Оставалось самое трудное - убедить истребителей их съесть.