Кэсседи, космический политолог!
Шрифт:
– Что ты теперь скажешь, Кэсседи?
– спокойно вопросил Рейнгар.
– Мы готовы к любым ответам и версиям. Возможно, даже снова поверим тебе. Поверим и вновь ошибемся. В ситуации с тобой никогда нельзя быть уверенным в том, что ты говоришь правду. Но мы поймали тебя, и теперь ты не сможешь солгать нам. Так давай, начинай оправдываться, как это делали такие же сучки до тебя, готовые продать себя за деньги. Сколько тебе заплатили, милая? Мы можем перекупить тебя?
Я молча поджала губы, воткнув ногти в ручку кресла, молясь, чтобы это закончилось. И если
– Почему вы молчите, Кэсседи? Пытаетесь придумать хорошую историю?
– остро улыбнулся Грейстон, презрительно взирая на меня.
– Можете не особо стараться. Скатиться ниже, чем вы пали сейчас - уже невозможно. Тем более, что Рейнгар говорил серьезно, мы действительно хотим перекупить вас. Ведь люди вроде вас продажны, верно? Идете к тем, кто больше платит? Сколько вы просите?
– Какой злой взгляд загнанной в угол пташки.
– хмыкнул Рей.
– Как и у всех тех сучек с Земли, которые уже признались в своей работе. Правда, теперь их место за решеткой, но тебе дают шанс, Кэс. Не упусти его, ты слишком подла, чтобы отстаивать интересы прежнего нанимателя.
– Давай, скажите хоть слово, госпожа двуличность.
– произнес Грейстон.
– Я не шпионка.
– сообщила я зло и чисто, так, что затихли все собравшиеся. Так, что Грейстон закрыл, уже открытый для очередного удара рот, так, что Рейнгар вскинул бровь, так, что Уинстон Карльз пошатнулся, так, что атмосфера зазвенела, словно натянутая струна.
– Никогда ей не была и буду. Вы можете обвинить меня в хоть в чем, но не в подлости, не в обмане вас. И единственные двуличные твари здесь - вы.
– Посмотрим.
– зло произнес Рейнгар, неожиданно близко оказавшийся ко мне. Настолько, что я могла бы ударить его. Его рука сжала мой подбородок, поднимая его выше, заставляя смотреть ему прямо в глаза.
– Но знай, девочка, если ты окажешься шпионкой, то судьба твоей старшей сестренки покажется тебе божьим благословлением.
– Договорились.
– процедила я, вырываясь из его захвата. Не отпустил, лишь сильнее сжимая пальцы.
Я могла закричать. Но не стала, молча терпя боль. Я могла бы ударить. Но я стерпела, зная, что следующий шаг за мной. Я могла бы отомстить. Но я оставила это на потом.
– Рейнгар, - тихо позвал док.
– отпусти ее. Она сказала правду.
– мой победный взгляд, и его полный ненависти взор.
– Ты пострадаешь, Рей.
– тихо, так, чтобы услышал только он, произнесла я.
– И когда свершится моя месть, ты поймешь всю отчаянность своего положения, ублюдок. Не надейся, что легко справишься с этим.
– я не успела сказать следующую фразу, потому что он вышел. Зло, быстро, упрямо. Оставляя после себя ветер и давящее ощущение причинено боли. Но я не жалела о своих словах. Только не об этих.
Я откинулась на спинку стула, всматриваясь в Грейстона. Тот также рассматривал меня.
– Я надеюсь, вы понимаете,
– произнесла я.
– Оно будет невозможным тогда, когда так решу я.
– тихо, но уверенно отозвался Грейстон.
– Глупо с вашей стороны рассчитывать, что я захочу иметь с вами дело.
– вяло возразила я.
– От вашего мнения здесь ничего не зависит.
– хмыкнул сын Императора.
– Вы и так знаете многое, так что теперь просто не имеете права голоса или собственного мнения. Вы будете делать то, что скажу я, и когда скажу.
– Вы так уверены в этом?
– вскинула я бровь.
– Вы же не хотите своей смерти.
– прозрачный намек. Я встала, чтобы уйти, но была остановлена ледяным: - Мы не закончили. Если помните, то вы все еще на допросе.
И я рухнула обратно в кресло, вскидывая бровь. Руки начали дрожать, и единственным моим желанием было сейчас - сбежать. Но я терпела, удерживая маску уверенности и презрения. Осталось совсем чуть-чуть. Нужно только потерпеть.
– Точно, - ухмыльнулась я.
– вы же так и не научились признавать своих промахов.
– Вы ненавидите нас?
– вопросил Грейстон через некоторое время, вновь замкнувшись в себе, спрятав реальные эмоции.
– Да.
– честно и чисто ответила я.
– Я презираю вас, считаю ничтожеством и идиотом.
– Правда.
– вставил док.
– Вы предадите нас при любом возможном случае?
– продолжил ряд вопросов Грейстон, явно думая, что еще не все потеряно.
– Я не просто предам вас, Грейстон. Я буду той, что первая обвинит вас.
– нейтрально ответила я скучающим тоном.
– И буду мстить до последнего вздоха. Вы знаете, что я могу сделать.
– Вас ищут?
– вопросил Грейстон, словно не слыша предыдущих ответов.
– Боле того, Грей.
– хмыкнула я, вспоминая Толю.
– Я почти уверена, что меня уже почти нашли.
– Вы можете идти, Кэсседи Элмерз.
– холодно отозвался он.
– Завтра будет подписан пожизненный контракт, без возможности расторжения. Вам стоит отдохнуть перед обязательным подписанием.
– Надейтесь, Грейстон.
– с ненавистью прошептала я.
***
Тело содрогалось в жутчайших судорогах. Меня ломало изнутри, разрывая внутренности, заставляя биться в страшнейших конвульсиях, терять рассудок, не разбирать где реальность, а где мой вымысел, плакать, кричать, молить о прекращении этой боли. Абсолютно жестокий откат, скрючивший пальцы, сломавший разум, заставляющий умирать.
Это была чистая боль, острыми иголками отдающаяся во всем теле, начиная свой захват с головы. Она тугими тисками, ломающими кости, сжимала виски, вырывая всхлипы и крики. Тупая боль, отдающаяся в каждой частичке меня, мешающая думать, мешающая понимать. Она была повсюду разрывая, калеча, убивая.
Я вцепилась пальцами в простынь, опрокинув голову назад, чувствуя, как слезы стекают вниз быстрыми дорожками, как с сухих, потрескавшихся губ срываются стоны, как волосы облепили сырое лицо.