Кетцалькоатль
Шрифт:
Кашканы жили в соседней долине, отделенной невысоким горным кряжем, через которую в сезон дождей протекала река, впадавшая в длинное узкое озеро, расположенное в восточной, дальней от нас части. На Мексиканском нагорье много самых разных озер, но большую часть составляют соленые. В этом вода была пресная. Не имея стока, в сезон дождей озеро наполнялось до краев и весь сухой сезон обеспечивало кашканов. Видимо, сакатеки потому и воевали с ними, что хотели перебраться в эту долину из своей маленькой и практически безводной.
Главное поселение кашканов в сотни три домов, сложенных из камня и крытых тростником, находилось на большом холме на восточном берегу озера. Рядом были обработанные поля, на которых
Как рассказали сакатеки, раньше они нападали в конце сезона дождей, после сбора урожая, и на западную часть долины, где маленькие поселения по обеим берегам реки, пересыхающей к зиме. Хапанули, что успели — и бегом восвояси, чтобы приготовиться к ответному налету. Силы были неравны, поэтому сакатеки прятались в горах, куда кашканы не совались. Прошлой осенью их встретили на подходе и, как догадываюсь, вломили по самое не балуй. Узнав о моем существовании, сакатеки решили с моей помощью отомстить и заодно захватить долину, чтобы самим жить в достатке и отбиваться от голодающих соседей.
Мы напали в первой четверти сезона дождей и на восточную часть. Для этого пришлось сделать большой крюк и пересечь горный кряж не в самом удобном месте. Если бы кашканы узнали о наших планах и устроили засаду в горах, нам бы пришлось туго. Удача была на нашей стороне. Более того, нас никто не заметил, когда в утренних сумерках спускались в долину, хотя вершина кряжа была голая. Дальше шли кусты, а затем деревья, среди которых мы и просидели до вечерних сумерек, после чего спустились к опушке, где и просидели до середины ночи.
Нам оставалось пройти километров пять между зарослями высоких кактусов. В темноте они казались великанами, замершими с поднятыми вверх руками. Мои подчиненные перемещались двумя большими толпами: в одной тольтеки, в другой сакатеки. Обе жались ко мне, потому что боялись ночных духов, но при этом не смешивались. Если нас разлучала группа кактусов, проходили ее быстро и ждали меня.
К поселению добрались в самом начале утренних сумерек. Вышли точно, потому что ориентировались на лай собак. По мере нашего приближения собаки надрывались всё громче. Наверное, к ним присоединялись собратья из других частей поселения. Собак индейцы держат много, потому что в первую очередь это не охранники, а домашний скот, откармливаемый на мясо.
Еще днем со склона кряжа я оценил обстановку и сделал вывод, что незаметно подкрасться не получится. В такую рань напали для того, чтобы кашканы спросонья не сразу организовали сопротивление. Под неистовый лай собак мы перешли на быстрый шаг, а последние метров двести пробежали. К тому времени перед крайними домами уже стояли плотной группой около двух сотен вражеских воинов, вооруженных копьями и небольшими прямоугольными щитами. К ним постоянно прибегало подкрепление из разных концов поселения.
Я предупредил сакатеков (тольтеки и так знали), чтобы никто не оказывался впереди меня. В бою не будет времени рассматривать, кто передо мной, срублю любого. Поэтому бой начал я, выбрав самого рослого из низкорослых кашканов, который стоял в центре первой кривой шеренги. Копье у него было с довольно длинным кремниевым наконечником, который гулко врезался в мой щит. Я сперва рубанул по руке немного выше запястья, а потом уже располовинил голову с закрытым повязкой лбом, как у сакатеков. Следующим ударом рассек туловище от правой ключицы и до грудины стоявшего справа от него воина. Получил от кого-то копьем в шлем, поднял выше щит и пошел рубить саблей коротко и быстро, не сильно
Как-то вдруг кончились враги передо мной. При этом позади слева и справа все еще шел бой. Я по мужской привычке и потому, что там сражались тольтеки, повернул налево и начал сечь саблей врагов, большая часть которых стояла спиной ко мне. В бою сантименты и прочие условности испаряются. Или ты, или тебя. Если враг оказался спиной к тебе, так ему и надо!
Этот фланг и побежал первым. Вместо того, чтобы помочь сакатекам, тольтеки бросились за удирающими врагами, чтобы оглушить и взять в плен как можно больше. Пришлось мне сделать разворот и напасть на другой вражеский фланг, который продолжал сражаться, несмотря на потери. Видимо, мотивировало их то, что враг, сакатеки, знакомый и часто битый. Кашканы рубились так увлеченно, отчаянно, что мое вмешательство заметили не сразу, когда я уже значительно проредил их. Наверное, вид у меня, облаченного в железные доспехи, заляпанные кровью, был непривычный и потому жуткий. Враги начали шарахаться от меня, предпочтя нарываться на копья сакатеков, а потом дрогнули и побежали. Сакатеки погнались за ними, но не для пленения, а тупо убивали. У них нет пирамид, человеческие жертвы не нужны, хотя ритуальное людоедство приветствуют.
24
Наверное, мы уничтожили самый сильный отряд племени кашканов, потому что больше они не сопротивлялись. После того, как мы закончили зачистку главного поселения и пошли по берегу озера к другим, поменьше, жители убегали в сторону северного кряжа, прихватив только самое необходимое. Мы видели, как они переходили по перевалу на противоположную сторону его. Там была еще одна долина, поменьше, в которой жили их соплеменники. Мы ждали, что они вернутся с подкреплением. Я выставил дозорных на перевале и подобрал место для засады на южном склоне. Через неделю стало понятно, что нападения кашканов не будет.
В захваченные поселения потянулись сакатеки. Не все. Часть осталась на старом месте, чтобы охранять подрастающий урожай, после сбора которого присоединятся к остальным. Первым делом заселили главное поселение кашканов. Две трети домов здесь были из камня, а остальные из тростника. Видимо, у кашканов уже началось социальное расслоение. Хорошее жилье распределяли с помощью жребия между воинами, участвовавшими в нападении. К моему удивлению, несколько молодых и неженатых тольтеков захотели остаться и тоже получили дома из камня и большие земельные наделы. Все захваченные кашканы, кроме маленьких детей и стариков, отошли по договору моему отряду, поэтому мы выделили остающимся тольтекам на выбор по девушке в жены, чем они с радостью воспользовались, хотя, как догадываюсь, в ближайшие годы у сакатеков будет много лишних девиц, потому что в бою полегло до сотни воинов.
Остальных пленников, более двух сотен, повели в Толлан. Они несли съестные припасы, захваченные в бывшем их поселении. По пути несколько человек сбежали, несмотря на то, что следили за ними день и ночь. Видимо, мои воины плохо несли службу: победа расслабляет. Хотя я рад был за сбежавших. Мне нравятся рисковые, даже если это враги.
Весть о нашей победе обгоняла нас на несколько дней пути. В каждом поселении тольтеков и их союзников нас приветствовали, как героев. Даже не буду рассказывать, какой прием нам устроили в Толлане. Для аборигенов показателем победы было количество пленных. Захваченных нами было лишь на треть меньше численности отряда. Фантастический результат по местным меркам. В прошлом году армия в десять раз больше нашего отряда захватила пленных в десять раз меньше.