Кейд
Шрифт:
– Дело в том, что заказчики оплачивают только мои расходы, – сказал он наконец.
В ее темных глазах промелькнула тревога.
– Кажется, ты говорил, что у нас куча денег.
– Так оно и есть, но не следует ими сорить. Как раз сейчас у меня возникли небольшие затруднения, но через пару месяцев придут мои потиражные, и у нас снова все будет в порядке.
– Ты тратишь слишком много денег на меня. Да?
– Вот что, дорогая, – сказал Кейд твердо, – ты занимаешься домом, а деньгами занимаюсь я. И я знаю, что делаю. Просто наберись немного терпения и дождись моего
Тут зазвонил телефон, и Кейд, поцеловав Хуану, с облегчением вышел из кухни.
Это снова был Уонд.
– Я проверил твои акции, – сказал он. – Если их сейчас продавать, ты потеряешь тридцать процентов на каждой.
– Черт знает что! Давай тогда кредит у банка попросим.
– Ты что, газет не читаешь? На кредиты введены жесткие ограничения. Никто тебе ничего не даст.
Кейд почувствовал раздражение. Он ненавидел все, связанное с денежными вопросами.
– Ладно, в конце концов, что такое эти тридцать процентов! Продавай акции к чертям собачьим. Мне нужны деньги, Сэм.
– Но тебе ведь не нужна вся сумма. Продай столько, сколько необходимо, чтобы погасить задолженность, и еще тысячи на две сверх того. На эти деньги ты какое-то время сведешь концы с концами, пока не придут потиражные.
– Продавай все! Я не желаю жить, сводя концы с концами, – крикнул Кейд и повесил трубку.
Осознав всю тяжесть своего финансового положения, Кейд начал с тревогой перебирать все дыры в бюджете: горючее для «сандерберда», починка холодильника, счет за дюжину бутылок «Белой лошади» – это уж он для себя заказал, чтобы домашний бар не пустовал, – чудовищный счет за духи для Хуаны, которые назывались «Джой» и которые он имел глупость заказать, не поинтересовавшись предварительно ценой, счет от Ольмедо за использование лаборатории, счет за четыре пары туфель для Хуаны. Впервые в жизни он начал составлять список расходов, и ему приходилось только вычитать – в графу «приход» проставить было нечего. После покрытия банковской задолженности у него останется тысяч шесть, не больше. Кейд с ужасом представил скорость, с какой растает эта сумма.
Хуана подбросила его в аэропорт к рейсу на Мериду. Казалось, она тоже заразилась его подавленным настроением, и до аэропорта они ехали молча. На прощанье Кейд, сделав над собой усилие, выдавил почти что беззаботно:
– Ну что, дорогая, не будешь скучать без меня?
Она пожала плечами.
– Придумаю чего-нибудь. А скучать, конечно же, буду. Как мне хочется с тобой в Мериду!
Пассажиров пригласили в зал вылета.
– Я буду звонить тебе каждый вечер, – пообещал Кейд. Ему очень не хотелось уезжать. – Езжай, не жди, пока самолет взлетит. Сегодня же в восемь вечера я тебе звякну.
На второй день, под вечер, в отель, где остановился Кейд, позвонил Крил.
Кейд страшно скучал по Хуане и уже сотни раз успел пожалеть, что слишком был занят денежными вопросами. Вчера он целый час проговорил с женой по телефону. Сейчас собирался проделать то же самое, но его опередил Крил.
Кейду не терпелось поскорее от него отделаться, чтобы можно было пообщаться
– Сегодня в Мехико поступил в продажу журнал с вашим репортажем о корриде, – сказал Крил, – и я решил, что должен поставить вас в известность.
– Ну и что? – спросил Кейд, нетерпеливо поглядывая на часы. Было уже за восемь, Хуана ждала звонка.
– Репортаж очень плохо принят, сеньор. Я же говорил, что Диас популярен. Можно сказать – национальный герой. Его поклонники считают, что вы его оклеветали. Реакция на снимки была очень плохой.
– Ну и что мне теперь делать, Адольфо? Облачиться в рубище и вериги? Голову пеплом посыпать?
– Просто я хочу предупредить вас. Сегодня кто-то порезал все четыре покрышки на моей машине. И сделал это тот, кто знает, что я вам помогал.
Кейд нахмурился.
– Прошу прощения, Адольфо. Мне очень жаль, что так получилось. А как, по-вашему, кто конкретно это сделал?
– Не знаю, но догадаться несложно. Я уже говорил вам, что Регино Франоко молится на Диаса, как на бога. Думаю, это его рук дело.
– Сожалею. Купите себе новые шины и пришлите мне счет. Вы-то тут ни при чем.
– Что вы, что вы, сеньор. Я только хотел вас предостеречь. Если они со мной такое проделали, то с вами могут что-нибудь и похуже вытворить. Так что будьте очень осторожны.
– Да пошел бы он к черту, этот ублюдок! – вспылил Кейд. – Если он попытается ко мне сунуться, я ему сверну его грязную шею! Покупайте новые шины и шлите мне счет. Я настаиваю!
– Что ж, большое спасибо, сеньор, но будьте начеку. Хорошо, что вы сейчас далеко. Когда вы вернетесь, страсти, гладишь, поостынут.
Кейд вдруг подумал о Хуане.
– Слушайте, Адольфо, а против моей жены они ничего не могут такого выкинуть?
Крил засмеялся.
– Нет, сеньор. Уверяю вас, сеньора Кейд в полной безопасности. Она прекрасно может о себе позаботиться. Кроме того, она мексиканка и хороша собой.
Кейд вздохнул с облегчением.
– Вы уверены в этом?
– Конечно же. А вот вы – другое дело. Будьте осторожны, сеньор.
– Ну, я тоже могу о себе позаботиться, Адольфо. Во всяком случае, спасибо за предупреждение. Я буду осторожен.
Закурив сигарету, он позвонил Хуане. После долгого ожидания услышал в трубке ее голос и пересказал разговор с Крилом.
– Вообще-то я спокоен, – сказал Кейд, – но меня беспокоит, что ты там одна.
– Не волнуйся, – ответила Хуана. – На всякий случай я переговорю с Ренадо. Он знает, как в таких случаях поступать И он призовет Диаса к порядку. Выбрось все это из головы. Как там у тебя дела?
Кейд внезапно насторожился. В трубке послышался мужской голос. Кто-то был рядом с Хуаной и что-то у нее спросил. Кровь ударила Кейду в голову.
– Дорогой, ты меня слушаешь?
Кейд напряженно вслушивался. Нет, ничего, только дыхание Хуаны.
– Кариньо?..
– Извини. Да, у меня все в порядке. Работа нудная, но продвигается. У тебя кто-то гостит, Хуана?
– У меня? Нет. Почему ты спрашиваешь?
– Мне показалось, я слышал, как к тебе обратился какой-то мужчина.