Кейд
Шрифт:
Крил разглядывал свои пыльные туфли и не отвечал.
– Но если ее нет здесь... то где же она?
– Она в Испании, сеньор.
– Вы ополоумели, Крил! – Кейд повысил голос. – Испания? Что она делает в Испании?
Крил облизнул пересохшие губы.
– В Мадриде начался сезон боя быков.
Кейд старался держать себя в руках. Он чувствовал бешеные удары пульса в черепной коробке. Пот заливал плечи и спину.
– Какое отношение бой быков имеет к Хуане? Не будете ли вы так добры
Крил тупо кивнул.
Кейд в ярости подхватил пятнадцать карточек и швырнул их в лицо Крилу. Карточки разлетелись веером и усыпали пол палаты.
– Вранье! Она только сегодня утром прислала мне цветы!
– Цветы посылал я, сеньор. Мне очень жаль, что я вас обманывал, но доктор сказал, что вы не готовы к таким плохим известиям.
– Вы посылали цветы?!
– Да, сеньор. Я хотел, чтобы вы поскорее поправились. Почерк на карточках мой. Я решил, что вы, возможно, еще не знаете почерка сеньоры Кейд. Я рискнул.
– Но здесь же пятнадцать карточек, – сказал Кейд дрожащим голосом. – Это значит, что она бросила меня...
– ...сразу же после первого и... последнего посещения, сеньор.
Кейд закрыл глаза. «Она приходила только за деньгами», – подумал он. Его начало трясти.
– Что ж, продолжайте. У вас ведь есть еще новости? Кто там с ней в Испании?
Он мог бы и не спрашивать. Он и так знал. Вся чудовищная правда предстала перед ним совершенно ясно: как материализовавшийся кошмар.
– Педро Диас.
Кейд стиснул кулаки.
– Спасибо, Адольфо. А теперь, пожалуйста, уходите.
Крил начал было высказывать сожаления, но выражение муки на лице Кейда заставило его замолчать. Кейд ему нравился, Крил был тронут его положением до слез. Он молча попятился и закрыл за собой дверь.
Доктор Пинто встревожился после рассказа Крила о Кейде, но он никак не мог оставить пациента, которым сейчас занимался. Пинто освободился только через полчаса и тут же помчался в палату Кейда.
Кейд уже оделся и натягивал пиджак. Он мельком посмотрел на доктора застывшими глазами и ничего не сказал. Его лицо было белее мела. Кейд открыл ящик тумбочки и принялся распихивать по карманам вещицы.
– Ну, и что здесь происходит? – резко сказал Пинто. – Вы еще не в той форме, чтобы совершать прогулки. Вы должны немедленно вернуться в постель.
– Замолчите! – ответил Кейд. – Я ухожу. Мне надо что-нибудь подписать?
– Сеньор Кейд, я знаю, что у вас стряслось. Я очень вам сочувствую, но нельзя же вести себя, как безусый юнец. Вам еще рано выписываться.
– Оставьте ваши сочувствия. Я ухожу. Вам заплатят. Пошлите счет моему агенту. А теперь, уйдите с дороги!
По выражению лица Кейда Пинто понял, что уговоры
– Вы очень рискуете, – сказал он спокойно, – но, конечно же, я не буду вас держать здесь силой. Надеюсь, вы подождете, пока я не принесу необходимые бумаги, чтобы вы их подписали?
– Даю вам пятнадцать минут, – сказал Кейд, присаживаясь на край кровати. – А после я ухожу.
Через двенадцать минут, подписав все, что требовалось, Кейд нетвердыми шагами сошел по ступеням крыльца госпиталя, направляясь в сторону оживленной, шумной улицы.
У ограды его встретил Крил. Он все еще задыхался от быстрой ходьбы: доктор Пинто позвонил ему, и Крил бросился к госпиталю, чтобы перехватить Кейда.
– Автомобиль неподалеку, сеньор, – сказал Крил. – Куда вас отвезти?
Кейд выглядел, как призрак из кошмара: голова обмотана бинтами, лицо белее снега, запавшие глаза безумно блестят – посетители, густым потоком шедшие через проходную госпиталя, смотрели на него со страхом.
– Оставьте меня, – сказал Кейд. – Я могу и пешком пройтись. На мне вы больше ничего не заработаете, только время зря тратите.
– Я спросил, куда вас отвезти, амиго, – мягко сказал Крил.
Кейд помолчал, разглядывая толстяка, потом положил руку ему на плечо.
– Извините... Не обращайте внимания на мои слова. Хочу домой...
В пути они молчали. Когда машина остановилась, Кейд сидел несколько минут неподвижно, уставившись на собственные руки, и только после этого с трудом выбрался наружу и заковылял к дому. Крил подождал полчаса, затем тоже прошел в дом.
Кейд сидел в гостиной, в шезлонге, и держал в руке стакан текилы.
– Что это такое, Адольфо? – спросил он, когда толстяк с беспокойством вошел в комнату.
Кейд ткнул стаканом в сторону стола, при этом часть содержимого стакана выплеснулась на ковер.
Крил увидел квитанции, аккуратно разложенные на столе. Вгляделся и скривился.
– Это квитанции национального ломбарда.
Кейд откинулся назад и уставился в потолок.
– Ей, должно быть, очень нужны были деньги. В доме ничего не осталось, – он зашипел, как от боли. – Даже моей камеры нет и всего снаряжения.
Крил уселся у стола и принялся выписывать суммы из квитанций на обратной стороне мятого конверта, который извлек из кармана.
– И сколько там? – спросил Кейд.
– Восемь тысяч песо, сеньор.
Кейд пожал плечами.
– Какая разница? Ладно, идите Адольфо. Если хотите, навестите меня завтра. Все, пока.
– Я верю в ваше мужество, – сказал Крил, поднимаясь на ноги. – Я как-то говорил вам, что человеку многое можно простить, если у него есть храбрость и мужество. Не разочаровывайте меня, сеньор.