Кейджера Гора
Шрифт:
– Теперь Ты Тиффани, - вызвал меня тренер.
– Да, Господин.
– Ну, что ж, эти булочки уже приемлемы, - признал мужчина. – Можно сказать, что фактически, они хороши.
– Спасибо, Господин! – радостно поблагодарила я.
– Хорошо, Тиффани, - похвалил мастер плети.
– Именно так и надо ползти к мужчине на животе. Теперь опусти голову. Дай мне почувствовать твои губы и язык.
– Да, Господин, - всхлипнула я.
– Хорошо, - сказал он.
– Позже, когда твои волосы отрастут до нормальной длины, всегда контролируй, что они ниспадают на сандалии владельца.
– Да, Господин.
Я чувствовала, что
– Хорошо, - сказал дрессировщик.
Я когда-то бывшая мисс Тиффани Коллинз с Земли, теперь в ошейнике лёжа голой на животе, на полу, облизывала и целовала ноги гореанского мужчины. И при этом страстно надеялась, что он будет полностью мной удовлетворён.
– Внимание, Класс, - объявил мастер плети.
Мы все выпрямили спины, сидя лицом к своему дрессировщику, и прижимаясь спинами к стене учебного зала. Ладонями рук мы опирались на пол по бокам от бёдер, а ноги, с пересеченными лодыжками, как если бы связанными, были вытянуты вперёд, перед нами.
– Результаты Ваших проверок и экзаменов, уже у меня в руках. Я рад Вам сообщить, что Вы все их прошли.
Мы не осмелились нарушить предписанное положение, всё же нас хорошо здесь выдрессировали, но мы все вскрикнули от удовольствия. Мы упорно трудились всё это время. Никто из нас не хотел пойти на корм слинам, или, если бы наше внутреннее рабство соответствовало, но наши внешние его проявления оказались бы недостаточны, оказаться в прачечной или снова возвратиться на фабрику, где на этот раз нам, возможно, придется остаться на неопределенный срок.
– Должен отметить, Вы - превосходный класс, один из лучших, которые мне приходилось дрессировать, - признал он.
– Спасибо, Господин, - послышались голоса сразу нескольких девушек.
– Также, - продолжил мужчина, - среди Вас нет ни одной, насколько это показали проверки, кто не был истинной рабыней, как нет ни одной кто бы до самого основания её симпатичного живота, не был бы не на своём месте в ошейнике.
Теперь-то я знала, что, по крайней мере, для меня, это было верно на сто процентов. Конечно, мне не было известно, было ли это верно для других девушек, но относительно меня самой, мои последние сомнения в справедливости присутствия ошейника на моей шее рассеялись во время моего обучения. Теперь я точно знала, что в нём была на своём месте. Теперь я была рада тому, что кому-то пришла в голову мысль доставить меня на Гор, где, желала ли я того или нет, не оставив мне абсолютно никакого компромисса, мне защёлкнули его на моём горле.
– Я горжусь всеми Вами, - сказал мастер плети.
– Вы все -соблазнительные и возбуждающие шлюхи. И среди Вас, я в этом уверен, нет ни одной, за которую продали бы дешевле серебряного тарска на открытых торгах.
Вот тут, мы уже не выдержали и ликующие закричали, от радости услышать такую оценку. Мы смотрели друг на дружку с радостью на лицах. Я чуть не оторвала ладони от пола и не распрямила ноги, но, конечно, вовремя опомнившись, не сделала этого. Насколько же довольны мы были! Какая это была для нас высокая похвала. До сего момента мы не понимали, насколько ценны мы стали, как женщины.
– Но, помните, - снова привлёк наше внимание мастер плети, - в действительности, Вы научились совсем немногому. Вас познакомили только с минимальным набором основных
Мы смотрели друг на друга. Было очень много неожиданного, в том что он сказал. Мы должны отчаянно стремиться прийтись по вкусу Господину. Мы были практически ещё новыми девушками, необученными в наших ошейниках. Большинство из нас, вообще, были фабричными девками. Но мы страстно хотели доставить удовольствие нашим владельцам. И большинство владельцев весьма чувствительно к этому. Мужчины, вероятно, будут добрее к рабыне низкой квалификации, но рьяно, изо всех сил добивающихся того, чтобы добиться расположения Господина, чем к квалифицированной невольнице, которая позволит своему служению отступить от стандартов совершенства. В этом случае, конечно, во власти рабовладельца, различными видами наказаний, и исправительными устройствами, моментально вернуть её рвение.
Иногда, конечно, в наказание за недостаток старания, такую зазнавшуюся рабыню, могут просто продать в более низкое рабство, и тогда она уже сама, совершенно искренне будет стараться, чтобы после многолетних усилий, снова заработать её путь к, скажем так, отношениям «единственный Господин - единственная рабыня». Недоразумение даже минутной слабости или ухудшения качества её служения не относится к тем ошибкам, что рабыня позволяет себе сделать дважды.
– Всё, что нам я Вами осталось теперь, - сказал мастер плети, - это отработать некоторые типовые ситуации, в которых Вам, скорее всего, по крайней мере, на начальных этапах Вашей неволи, предстоит оказаться.
28. Школа окончена
– Как же я устала, - простонала я.
– Поверь, я не меньше, - присоединилась ко мне Кристэль.
– Как и все мы, - добавила Тупа.
Был уже поздний вечер. Мы с самого раннего утра служили на этой репетиции пира, по указаниям распорядителя зала, и под надзором нашего мастера плети, сейчас стоящего в стороне, в целом. Столы были принесены накрыты в учебном зале. Конечно, мы не подавали настоящей пищи, хотя подносы, блюда, и тому подобное мы носили на по-настоящему.
– Ты - Тиффани?
– спросил распорядитель зала.
– Да, Господин.
– Фрукты там, - указал он на место за столом, где стоял один из его помощников, изображая участника пира.
– Да, Господин, - отозвалась я.
И я, и остальные женщины класса, были раздеты, за исключением наших ошейников и цепочек с рабскими колокольчиками, повязанных на наших левых лодыжках. Наши преподаватели не сочли необходимым пачкать шёлковые одежды ради того, что в действительности, было лишь серией репетиций.