Кейджера Гора
Шрифт:
А была я Тиффани, рабынь для праздников, собственностью компании Эмильянуса, что на площади Тарнов. Я знала это. Как знали это и многие другие. Об этом мог узнать практически любой желающий, стоило ему прочитать гравировку на моём ошейнике. Например, знал об этом Майлс из Аргентума. Я подумала и о нём тоже. Он позволил мне уйти ничем при этом не рискуя. Теперь он точно знал, где меня можно найти, стоит только ему этого захотеть. Я была беспомощной, заключенной в тюрьме рабыней, полностью во власти рабовладельцев.
Но скорее всего он мной не заинтересовался.
И я повернулась и поспешила
31. Аргентум.
– Сними шёлк. На колени. Выпрямись, - одна за другой сыпались команды, которые я выполняла быстро и покорно.
Я стояла на коленях, голой перед Майлсом из Аргентума, перед его похожим на трон стулом, в его покоях, в Аргентуме.
– Колени, - напомнил он, и я расставила перед ним ноги ещё шире.
– Ты теперь известна как Тиффани, и я даже в это верю, рабыня для праздников, собственность компании Эмильянуса.
– Я - Тиффани, рабыня для праздников, собственность компании Эмильянуса, - повторила я за ним то, что написано на моём ошейнике.
– Забавно, вот только я никогда не забываю лица, - сказал генерал.
Я промолчала.
Вся наша группа в полном составе была доставлена из Ара в Аргентум, как я думала для развлечений. Вот только сделано это было за счёт Майлса из Аргентума.
Кроме того, к немалому удивлению и неудовольствию остальных девушек, которые, возможно, к настоящему времени успели несколько разбаловаться мягким обращением, нас перевозили с соблюдением строжайших мер безопасности. С тех пор как мы покинули здание агентства в Аре, и до того момента, как вошли на территорию дворца в Аргентуме, с нас не снимали цепей того или иного вида. Подозреваю, что из всех девушек, и возможно, из всего свободного штата агентства, только я подозревала об истинных причинах этой поездки в Аргентум и таких мерах безопасности. Я сомневалась, что Майлс из Аргентума особенно интересовался нашей группой банкетных рабынь, как таковой. Разумеется, этого добра и в Аргентуме было навалом. Я подозревала, что, скорее всего, его интересовала одна, вполне конкретная рабыня из группы. И вот сегодня вечером меня привели к нему на поводке и в наручниках. Мой провожатый, служащий агентства, доставив меня в покои Майлса, освободил меня от этих пут и передал заказчику. Генерал арендовал меня на эту ночь.
– Выпяти грудь, Тиффани, - приказал он.
– Да, Господин, - сказала я, и сделала даже больше того, выпрямив спину, втянув живот и расправляя плечи, в результате мои груди поднялись высоко, и нагло устремились в его сторону, совсем как у рабыни для удовольствий, представляющей себя для осмотра или использования.
– А Ты прелестна, Тиффани, - отметил Майлс.
– Спасибо, Господин.
– И мне доставляет удовольствие командовать Тобой, - признался он.
– Да, Господин.
– Ты, правда, столь хороша, как о Тебе говорят, Тиффани?
– Пользовавшиеся мной мужчины нашли меня приемлемой, Господин.
– Мы с Тобой сейчас сыграем в небольшую игру, Тиффани, - улыбнулся он.
– Мы притворимся, что Ты – Шейла - Татрикс Корцируса.
– Но я - Тиффани, - испуганно сказала я. – Я рабыня для праздников,
– Но мы же только притворимся, не так ли? – спросил он, хитро прищурившись.
– Как пожелает Господин, - сказал я, не понимая, что он затеял.
– Но ноги, - скомандовал Майлс, и я мгновенно оказалась на ногах. – Прямее!
И я выпрямилась ещё больше, а он, тем временем, сходил к стене комнаты, к стоящему там сундуку, и вернулся с прекрасным, жёлтым, шёлковым покрывалом. Это покрывало он накинул мне на плечи и расправил на манер королевской мантии.
– Кто Вы? – спросил он.
– Я Тиффани! – не задумываясь ответила я.
– Тиффани, рабыня для праздника, собственность компании Эмильянуса!
– Но мы играем, не так ли? – напомнил он и я задрожала. – А теперь попробуем ещё раз. Кто Вы, на самом деле?
– Шейла, - нерешительно пробормотала я. – Шейла - Татрикс Корцируса.
– Я так и думал, - усмехнулся генерал.
Я потрясённо и испуганно посмотрела на него.
– А теперь садись на стул, - велел он.
– Но я не осмеливаюсь! – пролепетала я.
Даже одна только мысль о том, чтобы присесть на такой стул привела меня в ужас. Это же стул свободного человека! А всего лишь рабыня. Меня же могут избить плетью до полусмерти, а то и сразу убить, даже за попытку сесть на такой стул. Самой большой честью, которой я могла бы ожидать в связи с этим стулом, было бы разрешение встать подле него на колени, лечь у его основания, или, возможно, быть прикованной цепью за шею рядом с ним.
– Мне повторить приказ? – холодно поинтересовался он.
– Нет, Господин!
– простонала я, и как на казнь поплелась к стулу.
Какой маленький и испуганный и казалась самой себе сидя на нём!
– Сядь прямее, по-королевски величественнее, и положи руки на подлокотники, - подсказывал он. – Вот так, хорошо.
Осмотрев меня со всех сторон, он подошёл к стулу и, склонившись, тщательно расправил на мне покрывало. Потом снова отстранившись, осмотрел меня ещё раз, и видимо, оставшись доволен, проговорил:
– Хорошо!
И сам уселся по-турецки, на каменном полу, в нескольких шагах от меня.
– Да, - кивнул он.
– Хорошо. Это, то что нужно.
Сейчас, сидя на полу, он оказался ниже меня. Угол его зрения был почти тем же, что и тогда в тронном зале Корцируса, когда он стоял на нижних ступенях постамента, и смотрел на меня, сидящую на троне.
– Я никогда не забываю лица, - повторил он мне, и в комнате повисла напряженная тишина.
– Кто Вы? – вновь задал он тот же вопрос.
– Я - Шейла, - ответила я, как мне было приказано - Татрикс Корцируса.
– Да, - кивнул Майлс.
– Это – это Вы.
Мужчина вновь поднялся, и приблизившись ко мне, сдёрнул покрывало. Но не унёс, как я ожидала, а сложил его вдвое, потом снова и снова, до тех пор, пока у него в руках не оказался, плотный, толстый около шести дюймов толщиной, и длинный – до семи футов, шёлковый шнур.
Тут он исчез из поля моего зрения. И вдруг этот шёлковый шнур упал на меня сверху, опоясал меня и плотно прижал меня спиной к спинке стула. Майлс снова появился и присел на то же самое место на полу.