Кейджера Гора
Шрифт:
Мысль о возможности увидеть, как дрессируют женщин, в прямом смысле этого слова – дрессируют, как животных, как например, возможно дрессировали Сьюзан, привела меня в состояние такого возбуждения, что я почувствовала слабость в ногах. Я даже представила себе, как могла бы дрессироваться я сама, несомненно, мне не позволили бы делать это недостаточно усердно, за такое здесь наказывают мгновенно и безжалостно. Подозреваю, что в таких условиях, я научилась бы всему быстро и превосходно. Я приложила бы все усилия, чтобы оказаться прилежной и способной ученицей.
– Надеюсь, Вы понимаете, что Ваше присутствие,
– Ты - умный мужчина, - решила подольститься я.
– Думаю, Ты сможешь придумать способ предотвратить это.
– Пожалуй, это можно организовать, - начал сдаваться он, - в каком-нибудь торговом доме, где лишь немногие будут знать Вас в лицо.
– Что Ты задумал? – заинтересовалась я.
– У Вас ноги симпатичные?
– вдруг спросил Дразус Рэнциус.
– Да! – ответила я, не успев даже возмутиться его бестактному вопросу.
Вообще-то, я была уверена, что ноги у меня ноги у меня весьма привлекательные.
– Ну что ж, это настолько безумно, что может получиться, - задумчиво протянул он.
– Завтра! – нетерпеливо воскликнула я.
– Так скоро? – опешил Дразус.
– Да.
– Позвольте поинтересоваться, для чего Вы хотите увидеть такое место? Почему это оно представляет такой интерес для Вас?
– Мне просто любопытно, - объяснила я, вскидывая голову.
– Так значит завтра? – переспросил он.
– Да, - закивала я головой, чуть не пританцовывая от волнения.
– Хорошо, в таком случае, мне надо заняться кое-какими приготовлениями.
– Сделай это, - сказала я.
– Я была бы Тебе крайне благодарна.
И снова это негромкий звук, позвякивание металла, из-под его одежды, звук который он никак не хотел мне объяснить. Это озадачивало меня, и разжигало моё любопытство. Также, я помнила его явно заметную нервозность в первые минуты нашего здесь нахождения, уже, казалось, прошедшую. Кроме того, я всё никак не могла понять, почему он привёл меня именно на эту площадку на стене, столь близкую к тем внушающим трепет тарнам, сидящим всего в нескольких ярдах отсюда.
– А почему Ты так долго не соглашался привести меня сюда на городскую стену? – задала я мучивший меня вопрос.
Он лишь пожал плечами, даже не сделав попытки ответить на мой вопрос. И всё же, слишком странным казалось его внезапное предложение прийти именно сюда, после стольких прежних отказов. Это походило, почти как если бы, он решился на некое действие. Его беспокойство, постоянно прорывавшееся наружу сквозь маску невозмутимости, было совершенно нетипично для этого сильного и уверенного в себе мужчины. Что могло вызвать в нём такую нервозность кроме тарнов, к которым он запретил мне приближаться?
– Ты кажешься мне странными сегодня, Дразус Рэнциус, - не выдержав его молчания, продолжила я.
– Ты стал менее общительным, чем обычно. Сегодня я многого не могу понять в Тебе. Я не понимаю, почему так долго Ты отказывался привести меня сюда, ведь отсюда открывается такой захватывающий вид. Но тогда, почему Ты так внезапно, и так запоздало, уступил мне? Что повлияло на Тебя, что заставило передумать? Почему сначала Ты казался настолько растерянным, как будто твои мысли были где-то в другом месте? Почему из всех подобных мест на стене, Ты привёл меня
– Я – никудышный телохранитель, Леди Шейла, - вздохнул он. – А ещё, я – плохая компания в этот день. Простите меня. Хуже того, я боюсь, что я - плохой солдат.
– Почему Ты говоришь мне это? – несказанно удивилась я, действительно пребывая в состоянии крайней озадаченности.
– Я давно планировал привести Вас в это место, Леди Шейла, - вдруг признался он, - даже прежде, чем сами Вы сами заявили о своём интересе к стенам, но, снова и снова, я гнал от себя эту мысль. Мысль, которой я сопротивлялся, казалось, даже ещё более стойко, когда, время от времени, сами Вы поднимали этот вопрос. Наконец, после того, как я мучительно взвесил все за и против, мне стало казаться, что, возможно, наилучшим выходом для меня, было бы согласиться сопровождать Вас сюда.
– Я не понимаю смысла того, о чём Ты говоришь, - призналась я.
– Здесь я оказался бы наедине с Татрикс Корцируса рядом с осёдланным тарном, - пояснил он. – Придя сюда, я, казалось, точно знал что мне следует сделать. В тот момент мне показалось, что мой столь, хорошо продуманный план действий исполнился наилучшим образом. Было достаточно легко исполнить задуманное. В действительности, я могу предпринять это даже теперь. А, возможно, я даже должен сделать это. Однако делать этого я не буду. Я не нарушу данного заказчику слова. Скорее я позволю этой партии следовать своей дорогой.
– Ты говоришь загадками, - упрекнула я его.
– Пора спускаться со стены, - решительно сказал он. – Нам уже пора возвращаться во дворец.
Я бросила последний взгляд на тарнов. Гигантские и жестокие птицы.
Дразус Рэнциус стоял позади меня, настолько близко, что я казалось, чувствовала его дыхание. На мгновение мне показалось, что он собирается обхватить меня руками. Я почувствовала слабость в коленях, я даже желала, чтобы он сделал это.
– Что было источником того звука под твоей одеждой? – я решилась ещё раз попытать счастья.
– Ничего, - вновь попытался отказаться мужчина.
– Покажи мне, - потребовала я, оборачиваясь к нему лицом и оказываясь спиной к зубцам стены.
Он усмехнулся, и приподнял одну сторону своей накидки, загораживая этим меня от города на манер занавеса.
Там, на шёлковой подкладке его большого плаща, удерживаемый на защёлкивающихся карабинах, смотанный аккуратными петлями свисал набор лёгких цепей.
Я не сразу смогла определить точное расположение цепей, скомпонованных подобным образом. Но присмотревшись, я разобралась, что там была одна более длинная цепь, которая, по-видимому, являлась основной, и две меньшие, вспомогательные цепи. На одном конце к основной цепи был пристёгнут довольно маленькое, но вполне подходяще для того, чтобы закрыться на горле женщины, шейное кольцо. На другом конце к ней была присоединена одна из вспомогательных цепей, длиной около фута, заканчивающейся на каждом конце кольцом, выглядевшим так, как если бы они могли бы плотно закрыться на лодыжках женщины. Другая короткая цепь, крепилась где-то приблизительно в двух футах ниже ошейника, не её последних звенья висели ещё браслеты несколько меньшие чем те, что внизу, и полностью подходящие по размеру к запястьям женщины.