Кейн: Абсолютная сила
Шрифт:
— Уж не знаю, специально он это сделал или же нет, но все его, скажем так, обязательства, перед определёнными людьми, оказались завязанным именно на нём, Владислав, а не на вашей семье.
— И?
— И?! Ты не понимаешь? Нет, вижу, что не понимаешь. Владислав, согласно этому документу, всё имущество рода, баронский титул и все ваши активы переходят в руки старшего наследника по его линии после смерти Владимира. Здесь нет указания о том, кто это должен быть. Твой отец завязал большую часть всех ваших долгов на себя...
Ахмед пустился в сложные объяснения, показывая мне один документ за другим. И чем дальше, тем, признаюсь, у меня сильнее
— Так! Стоп. Стоп, стоп, стоп. Ахмед, я не понимаю вообще ни черта. Ты можешь в двух словах объяснить, что всё это значит?
— То, что сделал твой отец, Владислав... это ужасно. Но, учитывая обстоятельства, я не знаю, какой выбор у него ещё оставался.
— Какой ещё выбор, Ахмед?
— Его официальные долги на тебя не распространяются. По крайней мере по закону. Всё было завязано на нём. А, поскольку в документе не указано имя наследника, то их не смогут подвязать на тебя. Попробуют, естественно, но не факт, что они смогут это сделать. Я покопался в судебной практике. Подобные прецеденты случались. Только вот я понятия не имею о том, как твой отец вообще до этого додумался. Единственное о чём тебе в этом плане придётся беспокоиться — это поместье. К сожалению, по какой-то непонятной мне причине, его он заложил официально, взяв ссуду в Банке Империи. И вот этот долг тебе придётся выплатить. В остальном же, это блестящая лазейка.
— Потому, что других детей нет и всё всё равно уходит по наследству мне, — понял я и Ахмед кивнул.
— Верно. Всё, что тебе потребуется сделать — это уплатить долг за усадьбу. Только вот это то, что касается, скажем так, его законных обязательств.
— По твоему голосу, я, так понимаю, ещё имелись и не законные.
— К сожалению. Прости, Владислав, но в это я лезть уже не могу. Сам понимаешь, репутация. Как твой отец не просил меня помочь ему с этим, но здесь я просто бессилен. Рисковать собственной компанией и своей семьёй я не могу.
— Но, что-то же тебе известно?
Я по его лицу видел, как ему не хотелось не то, что обсуждать эту тему, но даже просто говорить о ней. Сразу видно человека, готового помочь другу, но не желающего впутывать себя и свою семью в нечто опасное.
— Я бы порекомендовал тебе проверить ваши склады в порту, — уклончиво ответил Ахмед.
— Те самые, что сейчас находятся под арестом? — уточнил я.
— Да. Те самые. Арест с вашего имущества снимут сразу же, как только ты подпишешь документы, заверишь их перед Имперской Канцелярией и вступишь в наследство. Я могу прислать адрес тебе на телефон и...
— Да нет сейчас у меня телефона, Ахмед. Я его ещё во Франции потерял, — улыбнулся я и похлопал по рюкзаку. — Всё, что у меня есть это документы, немного денег и так, по мелочи.
— Тогда понятно, почему я так и не смог дозвониться до тебя, — улыбнулся мужчина. — Но, не переживай. Думаю, что с этим вопросом я смогу тебе помочь. И это не всё. Есть ещё два момента.
Достав из стоящего рядом с его креслом портфеля тонкую папку, Ахмед положил её на стол между нами. Совсем неприметная, без каких либо отметок, она, почему-то, мне сразу не понравилась.
— Это копия, — сразу предупредил меня отцовский адвокат. — Оригинал находится... в общем он в безопасности и если он тебе потребуется, то я предоставлю этот документ. Я хочу, чтобы ты прочитал это...
Хмыкнув, я протянул руку к документам, но почти сразу же был остановлен. Ахмед перехватил мою руку, не дав коснуться папки.
— Не здесь, Владислав.
При этом он посмотрел на меня так, что даже слепому стало ясно. Он совершенно не хочет обсуждать то, что скрывалось внутри папки. А я задумался. Что же такое там может быть, о чём даже адвокат моего собственного отца не хочет говорить в своём собственном офисе.
В итоге я вышел из здания почти через полтора часа. Куча времени ушло на то, чтобы ознакомиться с документами и изменённым завещанием. Ахмед подробно описал мне все нюансы, но, в целом, выходило, что хотя бы этот вопрос я смогу решить в ближайшее время и, так сказать, малой кровью.
Другое дело — а надо ли оно мне?
Немного подумав, всё же пришёл к выводу, что, как минимум, не помешает. С чего-то нужно начать. Особенно с учётом того, что мне ещё предстояло сделать.
Самое же главное на этот момент — я наконец-то смог обзавестись смартфоном, за что спасибо Ахмеду. Пока мы разбирались с бумагами, он отослал куда-то свою дочь, по совместительству, работавшую его личной помощницей. Через полтора часа, когда мы уже закончили она вернулась с белой коробочкой, где лежал новенький телефон. Так ко всему прочему, я ещё и узнал о том, что он смог восстановить мой номер. А ещё думал, зачем Самира спросила у меня мои документы.
Ладно. Значит, будем работу работать. А дел, на первый взгляд, было просто немерено. Если с передачей титула по наследству всё довольно просто — номинально я и так являлся им с момента прочтения последнего завещания, так как других наследников попросту не было, то вот с остальным всё выглядело несколько сложнее.
Первое — выплатить долг за усадьбу.
Второе — разобраться с делами семьи.
Третье — понять, чем же занимался отец перед своей смертью.
Быстро поймав такси, я попросил водителя отвезти меня в какой нибудь ближайший ресторан и, заодно, просмотреть всё таки ту папку, которую мне передал Ахмед. Сидя на заднем сиденье машины, я достал её из рюкзака и открыл, обнаружив, что внутри лежало медицинское заключение. Очень странное заключение, к слову. Большая часть информации о том, кто и где написал это самое заключение оказалась безжалостно закрыта чёрными полосами. Видимо кто-то распечатал документ, а уже после скрыл эту информацию. Как и имя того, кого этот документ касался.
Впрочем, мне хватило и того, что я смог прочитать.
Первичные признаки — тяжёлая болезнь, вызванная истощением и прочее, прочее прочее. Подобное Владислав слышал от врачей, которые констатировали смерть его отца.
Результат повторного рассмотрения обстоятельств смерти — смерть вызвана воздействием неизвестного вещества, оказавшего разрушительное воздействовавшего на сердце и сосудистую систему.
Проще говоря, моего отца отравили...
Глава 9
— Так, Дауд, ещё раз, — я пристально посмотрел на развалившегося в кресле пижона, по совместительству являющегося ни кем иным, как богом Посмертия. — Что значит «семейный вопрос»? Пояснения будут или мне с тобой в угадайку играть? Не помню, чтобы тебя называли богом дибильных загадок.
Пижон снял с лица свои очки с круглыми, красноватыми стёклами, зачем-то посмотрел на них, будто искал пылинки, а затем извлёк из кармана тёмно-синий платок и принялся протирать.
— Очень смешно. А кого-то посмешнее в вашем Корпусе не нашлось? Это именно то, что и означает. Нам нужно, чтобы ты убил нашего младшего брата.