Кибернетика стучится в школу
Шрифт:
Многие люди склонны к коллекционированию, но посмотрите, что каждый коллекционирует и как - в этом проявляется его культура. Собирать пуговицы и спичечпые этикетки проще, чем почтовые марки и репродукции произведеиий живописи. Но если человека интересуют не только пуговицы, как таковые, а их эстетическое оформление или технология изготовления, коллекционирование становится более серьезным занятием - учебой. Сначала собрать коллекцию, а это зачастую бывает непросто, потом классифицировать, описать, сохранить изучить, показать и рассказать. Так возникает потребность в кооперации музее, где заинтересованные лица смогут проявить свои способности
Впервые идея школьного музея, наверное, пришла в голову биологам. Кабинет биологии - это полулаборатория, полумузей. Если развивать работу кабинета, рано или поздно он разделится на лабораторию и музей. Если музей вырастет, то этим он будет обязан кружку школьников во главе с преподавателем, и этот кружок в дальнейшем превратится в клуб. Такова диалектика школьных занятий. В итоге получается полезное совместное времяпрепровождение.
Дальнейшее развитие музея-клуба еще интереснее.
Как известно, возможности собрать ценные экспонаты у школьного музея ограничены. В таких случаях обычно рассчитывают на энтузиастов, собственными силами и средствами собравших коллекции и затем решивших передать их в музей.
Эту проблему достаточно наглядно демонстрирует живопись. Когда вы увидите в комиссионном магазине подлинное произведение великого художника, оцененное в астрономическую сумму, не удивляйтесь тому, что каждый смертный может его купить (была бы сумма) и унести неизвестно куда. Конечно, этой картине место в музее. Но никакой музей не располагает средствами, чтобы приобрести любой экспонат, представляющий для него ценность. Может быть, экстремистски настроенный читатель предложит, чтобы музеи покупали со скидкой или вообще реквизировали ценности. Но вспомним урок экономики: подобные акции ни к чему не приведут, потому что тогда никто ничего ценного не будет приносить в комиссионный магазин и подождет до более разумных экономических времен.
Не под силу соревноваться о городским и республиканским школьному музею. Но у него появились две блестящие возможности. Во-первых, можно коллекционировать репродукции живописных произведений, которые олагодаря современной полиграфической технике все точнее передают колорит подлинников. Эту возможность школы явно недооценивают, тем более что репродукции часто выпускаются уменьшенными (вплоть до почтовых марок и слайдов), и уже каждый при желании может собрать у себя "Эрмитаж".
Вторая возможность (более проблематичная пока): раскрыть двери запасников музеев. Запасники - одна из острых проблем музейного дела. Художественный музеи уподобляется айсбергу, надводная часть которого экспозиции, а подводную, невидимую и во много раз большую часть, представляет запасник. Вход сюда открыт только для посвященных: но и посвященные лишены возможности получать здесь эстетическое наслаждение, так как складское помещение для этого не предназначено.
Правда, музейные работники как-то пытаются использовать материалы запасников: устраивают периодические выставки, обновляют экспозиции, но все это недостаточно.
Вот тут и должен подтолкнуть опыт некоторых стран, где закон обязывает владельцев частных коллекций предоставлять их время от времени для публичного показа, а музеи - давать напрокат живописные произведения из запасников публичным учреждениям: клубам, школам, кинотеатрам, домам отдыха, кафе та. др. Беря на время картину из запасника, организация гарантирует ее охрану и сохранность.
Я сам был очевидцем на курорте, где функционировали одновременно пять художественных выставок, экспонировавших произведения современных художников и материалы из запасников и частных коллекций. Экспозиции менялись каждые два дня, и такой темп делал выставку похожей на газету.
Проводя подобную работу, клуб сможет заняться подлинным эстетическим воспитанием, приучая потреблять искусство не от случая к случаю, а регулярно. Он поможет музейному посетителю избавиться от вредной привычки галопом осматривать все. Лучше приходить ради чего-нибудь определенного: эпохи, стиля, жанра, школы, автора, на бенефисы отдельных картин, чтобы не спеша посмотреть, всмотреться, прочувствовать, заодно послушать знающих людей и, может быть, высказать свое мнение.
Итак, угроза больничного невроза предотвращена: контакты с внешним миром не ограничены, есть своя социальная роль, друзей и близких сколько угодно, правила существуют, но разумные. А как обстоит дело насчет личных вещей и личных дел?
Об этом речь сейчас и пойдет.
Лицом к лицу с дисплеем
Ежегодно в Подземелье Обреченных гибнут тысячи людей. Сегодня обречен погибнуть я.
Надев доспехи и рюкзак, я приближаюсь к входу в подземелье с чувством тревожного возбуждения. Ночные силуэты чего-то, напоминающего крепость, наводят на мрачные мысли.
Спуск тянется бесконечно. И вот я вижу тяжелую дубовую дверь, осторожно открываю ее. Передо мной помещение, тускло освещенное свечами. Неуверенно выхожу на середину, чтобы осмотреться.
Внезапно пол подо мной проваливается, и я несколько секунд испытываю головокружительное чувство падения. Затем удар, боль. Я лежу на полу этажам ниже.
Темно, как в чернильнице-непроливашне, которую я носил в школу в матерчатом мешочке и крутил вокруг пальца, держа за длинную тесьму.
Постепенно привыкаю к темноте. Но все равно на расстоянии нескольких шагов уже ничего не видно. Что такое? Какой-то подозрительный шум. Поднимаюсь на ноги и вижу перед собой низкорослое существо, облаченное в грозные доспехи и сжимающее в лапах булаву.
Только когда оно подняло оружие, чтобы нанести удар, я вышел из оцепенения, заправил в лук стрелу, словно делал это не в первый раз в жизни, натянул тетиву и выстрелил. На это ушло, наверное, не более мгновения. И каково же было изумление, когда Гоблин (это был он) повалился на пол, корчась в бессильной ярости.
У меня дрожат ноги. Осторожно ступаю, пытаясь найти лестницу. Где мой уютный письменный стол с неоконченной рукописью "Кибернетика стучится в школу"?
Внезапно натыкаюсь на груду камней. Под ногами что-то заблестело. Да это же золото! Его можно подобрать, но рюкзан полон. В это самое время я почувствовал голод. Прекрасная возможность что-нибудь съесть, поместив в освободившееся место драгоценный металл.
Конечно, не очень приятно заниматься здесь трапезой, но есть надо иначе потеряешь силы и вообще не выберешься отсюда.
Ем, отдыхаю и пытаюсь спрятать золото, но оно не помещается. Может быть, выбросить что-нибудь? Например, фляжку. Но тогда придется выпить се содержимое, которое мне неизвестно. Залпом выпиваю все, фляжку выбрасываю, золото в рюкзаке, рюкзак снова на моих плечах.
Но мне как-то не по себе. Выбрал направление, а почему-то иду в противоположную сторону. Соображаю с трудом. Наверное, все дело в напитке. Он нарушил мою ориентацию.