Киберпространство
Шрифт:
«Камень не выстоял бы миллиард лет, — мысленно рассуждал Джон. — Процессы выветривания превратили большинство твердых пород в песок, и этот своеобразный абразив, постоянно перемещаясь по воле воздушных масс, тщательно ошлифовал кору планеты, сгладив большинство неровностей».
Странно было наблюдать, что при таких условиях прекрасно сохранилась обыкновенная каменная постройка. Конечно, при оптическом увеличении было видно, что поверхность блока покрыта микронеровностями, но…
Пекмена внезапно обдало жаром. Он поспешно перевел взгляд на сканеры и убедился, что ему не привиделось:
Что бы это могло означать?!
Он увеличил проникающую способность сканеров и понял, что конусы являлись лишь внешней, видимой частью сквозных отверстий, пронизывающих каменный блок. Внутри каждого канала располагался тонкий стержень из неизвестного сплава.
— Эй, Хоук, подойди сюда! — позвал он. Фигура в бронескафандре даже не шевельнулась.
— Чего тебе, Джон?
— Я кое-что обнаружил!
— Ну так транслируй мне данные.
— Почему бы тебе просто не подойти?
— В этом нет смысла. Напрасная трата энергоресурса и времени. Мы в боевых скафандрах, забыл?
— Нет, не забыл.
— Так что ты хотел показать? — голос Хоука прозвучал примирительно.
— Строение выполнено из каменных блоков.
— Да, вижу. Даже знаю, что ты скажешь по этому поводу. Явный нонсенс. Камень давно бы разрушился, верно?
— Верно. Тебя не интересует, почему этого не произошло?
— Интересует. Но я не привык задаваться лишними вопросами. Камень — значит камень. Ты у нас научный сотрудник, а я твой ангел-хранитель.
— Блоки пронизаны отверстиями. Внутри стержни. В комплексе их структура напоминает резонатор. Их удерживало вместе какое-то энергетическое поле.
— Ясно. Ты все толково объясняешь. Теперь понятно, почему они не превратились в песок. Поле не только связывало их, но и защищало от воздействия ветра, правильно?
— Да. Но после удара электромагнитного импульса оно больше не работает.
— Логично. Гранаты у нас замечательные. Пробивают самую мощную экранировку. Уверен, часть стержней оплавлена.
— Да… — взглянув на датчики, согласился Джон. — Но не в этом суть проблемы. Мы не можем входить внутрь.
— Это почему? — раздался в коммуникаторе вопрос лейтенанта Никольсона, внимательно следившего за разговором.
— Если прилетят эти… «лепестки»… здание рухнет при первом же гравитационном ударе. Нас просто раздавит.
— Хреновая перспектива, — высказал свое мнение Хоук.
— Запустим туда сервомеханизмы. А сами останемся снаружи, — спокойно отреагировал галактлейтенант. — Каждый боевой скафандр способен поддерживать по три канала телеметрии данных. Вполне достаточно.
У Джона немного отлегло от сердца. Все-таки военные технологии, как ни крути, на поверку оказывались ровно на шаг впереди любых «гражданских» разработок. Взять те же самые бронескафандры. Какой еще из известных индивидуальных защитных комплексов способен выдержать сначала гравитационный удар, а потом реактивироваться на третичных резервных цепях после спалившего всю активную электронику электромагнитного импульса?
— Сервомеханизмы, надеюсь, так же
— Не волнуйся, не чета вашим исследовательским ботам. — В голосе Хоука прозвучала ирония. — Разведает все, что нужно, а при случае и по зубам врежет…
— Кому? — не понял Пекмен.
— Ну, мало ли… Может, там какой вражина внутри. Кто знает?
Джона передернуло. Нервы и так напряжены до предела, а тут еще не поймешь, говорит Хоук серьезно или демонстрирует армейский юмор?
Через полтора часа насосы «БМК» наконец справились с поставленной задачей, расчистив основание постройки.
Сервомеханизмы, которыми стандартно комплектовалась каждая боевая машина космодесанта, установили эмиттеры суспензорного поля.
— Включаю защиту, — скупо сообщил Никольсон.
Зримое нежно-зеленое мерцание окружило кратер, накрыв его подобием купола.
Бесноватые порывы ветра тут же перестали ощущаться, внешние микрофоны больше не передавали монотонный шелест секущего по броне песка.
— Хоук, наблюдаешь за окрестностями. Мы с Джоном будем следить за разведчиками.
Всего механизмов было пять, но Никольсон решил, что для исследования зданий хватит и четырех, зарезервировав одного робота и два канала телеметрии данных на случай возникновения нештатной ситуации.
— Без нужды не вмешивайся, — предупредил он Пек-мена, объяснив, как дистанционно управлять сервомеханизмами. — Они хорошо запрограммированы, вмешательство потребуется лишь в крайнем случае. Наша задача — прием данных. Обрабатывать информацию будем по возвращении на корабль, сейчас только записываем.
— Понял, — не по-военному ответил Джон, переключая экраны на вывод данных, поступающих от механизмов. — Я готов.
Первый из сервомеханизмов уже спустился к основанию шпилевидной постройки, когда на канале связи внезапно прозвучал позывной боевого модуля «Аргона», вслед за которым раздался голос капитана Латышева:
— Исследовательская группа, немедленно возвращаться!
— Командир, мы только расчистили вход… — попытался протестовать Пекмен, но его тут же осадил повторный приказ, на этот раз дополненный скупым пояснением:
— Я сказал — немедленно отступать под защиту периметра! На нас, по данным сенсоров дальнего обнаружения, движется около сотни «лепестков»!
Глава 11
— Стосекундный отсчет.
— Готовы. — Горкалов машинальным жестом поправил коммуникатор. Мелочь, инстинктивное движение, совершенно ненужное фантому, но лучше других свидетельствующее — ощущение жизни вернулось в рассудок.
— Связь держим, как было условлено. Мнемонический отдел контролирует вертикаль. Крейсера флота начнут гиперпространственный переход только после получения условного сигнала.
— Принято. — Илья Матвеевич чувствовал, как нарастает внутреннее напряжение, но желания сбросить его не возникало, наоборот, хотелось ощутить, что у тебя есть чему трепетать, сжиматься в предчувствии события.