Киберволки

Проскурин Вадим Геннадьевич

— Хорошо, не будем дергаться, — согласился я. — Диму я проинструктировал, как только он диск скопирует, сразу тебе позвонит. Не уезжай пока, хорошо?

— Хорошо, не буду, — сказал Денис. — Если только начальство не позовет.

— Начальство — это святое. Но если не позовет — не уезжай.

Я залез во внутренний карман за конвертом с деньгами, но Денис остановил мою руку.

— Не торопись, — сказал он. — Я пока ничего еще не сделал. Вот когда сделаю, тогда за все сразу и возьму. И это будет недешево.

— Дешево только таджики работают, — заметил я. — Ладно, Денис, большое спасибо тебе. Я твой должник.

С этими словами я вылез из машины и пошел обратно в здание «Кохинора» радовать шефа.

7

У шефа шло совещание, из-за этого мне пришлось просидеть в приемной почти полчаса. Наконец, гость из Германии, желающий закупить партию каких-то электронных устройств, был с максимальным почтением препровожден восвояси и Василий Дмитриевич соизволил обратить на меня внимание.

— Что-то срочное, Илья? — спросил он.

Я пожал плечами.

— Час-другой можно подождать, — сказал я. — Но до конца дня хотелось бы с вами переговорить.

Василий Дмитриевич взглянул на часы (очень хорошая подделка под «Ролекс») и сказал:

— Подходи к пяти часам.

Я вышел из здания, перешел через дорогу, поднялся к себе в кабинет и до пяти часов гонял на компьютере «кваку». А потом проделал обратный путь.

Василий Дмитриевич был в кабинете один. Он был слегка пьян и очень доволен, хотя и выглядел уставшим. Видимо, немец согласился-таки закупить наше оборудование.

— Что случилось, Илья? — спросил Василий Дмитриевич.

В лучших одесских традициях я ответил вопросом на вопрос:

— Василий Дмитриевич, у нас есть конкуренты?

— В каком смысле конкуренты?

— В таком смысле, чтобы заняться разнюхиванием наших секретов.

— Каких секретов?

— Пока не знаю, — сказал я. — Только что разговаривал с Денисом, он утверждает, что была попытка хакерского проникновения в нашу сеть.

— Насколько успешная?

— Более чем.

Василий Дмитриевич изменился в лице. На долю секунды мне показалось, что его поразили мои слова, но потом я заметил, что он смотрит поверх моей головы. Я обернулся и увидел то, что поразило Василия Дмитриевича.

Дверь в кабинет была распахнута настежь, по обе стороны от нее стояло по омоновцу с автоматом АКСУ и в черной маске, закрывающей лицо. А по ковровой дорожке, ведущей к начальственному столу, шествовал коротко стриженый седоватый мужичок невысокого роста. Выражение лица у него было брезгливое, как будто маски-шоу проводилось не в офисе уважаемой компании, а в незарегистрированном борделе или вообще в наркоманском притоне.

— Господин Цодиков? — поинтересовался он. — Ознакомьтесь.

Василий Дмитриевич взял из его рук бумагу, бегло просмотрел и отдал обратно.

— Предлагайте, — сказал он.

— Что предлагать? — смешался мужичок.

Василий Дмитриевич посмотрел на меня с очень искренним огорчением и сказал:

— Воистину печально, что мне, обвиняемому, приходится объяснять работнику прокуратуры его обязанности. Так знайте же, почтенный, что когда вы предъявляете постановление о производстве обыска, надо обязательно предложить добровольно выдать то, что вы ищете. Что вы, кстати, ищете?

Мужичок состроил злобную физиономию и ответил:

— Любые вещественные доказательства противозаконной деятельности. Вы готовы что-то выдать?

— Тут не ведется никакой противозаконной деятельности! — воскликнул Василий Дмитриевич. — И никаких доказательств ее быть не может!

— Посмотрим, посмотрим… — хищно улыбнулся мужичок и крикнул омоновцам, изображавшим статуи у входа в кабинет: — Введите понятых!

Понятыми были двое молодых людей не помню из какого отдела. Они были одеты в безукоризненно сидящие деловые костюмы, белые рубашки и дорогие галстуки, а их лица выражали горячее желание наилучшим образом проявить себя в сложившихся обстоятельствах. Вот только вряд ли они понимали, что сейчас будет наилучшим поведением — честно рассказать все ментам или, наоборот, продемонстрировать верность родной компании.

Впрочем, их никто ни о чем не спрашивал. Вслед за ними в кабинет вошли еще два молодых человека в омоновском камуфляже и масках, но без оружия. Они быстро и сноровисто заглушили компьютер шефа, упаковали его в черный пластиковый мешок, как для перевозки трупов, только поменьше, опечатали мешок и утащили компьютер из кабинета. Больше в кабинете ничего не искали.

На этом маски-шоу закончилось. Седоватый мужичок подсунул Василию Дмитриевичу несколько бумажек, в которых тот расписался. Я заметил, что одна из них была подпиской о невыезде.

— А вы кто такой? — спросил меня мужичок.

— В цивилизованном обществе принято вначале представляться, а потом уже спрашивать имя собеседника, — заметил я.

Вместо ответа мужичок предъявил мне удостоверение на имя начальника сектора ОБЭП подполковника Жихарева Евгения Ивановича.

— Елистратов Илья Константинович, — представился я. — Паспорт показать?

— Не надо. Какова ваша должность в компании?

— Никакова, — честно ответил я. — Мы с господином Цодиковым обсуждали перспективы долгосрочного сотрудничества между нашими предприятиями.

Самое смешное, что я сказал чистую правду, с формальной точки зрения дела обстоят именно так.

— И как перспективы? — ехидно поинтересовался Жихарев.

— Хорошие перспективы, — ответил я. — Проблемы приходят и уходят, а бизнес остается бизнесом.

— Ну, не знаю, не знаю, — протянул Жихарев и окончательно потерял ко мне интерес.

Он покинул кабинет, даже не попрощавшись.

— Довыпендриваешься когда-нибудь, Илья, — заметил Василий Дмитриевич, когда дверь кабинета закрылась. — Нельзя же хамить ментам так нагло.