Киднеппинг по-русски
Шрифт:
— Яков Семенович, — пригубив рюмку и закусывая лимоном, спросил Самопалов, — будьте добры, еще раз расскажите во всех подробностях, что предшествовало похищению, как оно осуществлено, какие у вас есть соображения по этому поводу. Короче, все, что вы думаете, подозреваете, знаете, о чем догадываетесь, предполагаете…
Губерман уныло покивал крупным носом:
— Да-да, конечно. Я понимаю ваш вопрос, гражданин следователь, я вас понимаю. Только сомневаюсь, что смогу вам чем-то по-настоящему помочь… Знаете, почему-то уже принято считать, что если еврей занимается бизнесом, то его можно считать «новым русским». Как будто эти бандиты не знают того, что есть бизнес и бизнес — и между ними уже есть две большие разницы. Вы уже меня должны понимать, Олег Владимирович. Я ведь не занимаюсь спекуляциями какими-нибудь, перекупкой-перепродажей. Мой бизнес честный, а потому и налогами облагается по самой полной программе. Так откуда уже у меня, бедного еврея, такая куча денег?.. Конечно, вы молчите! А я что должен делать? Вы уже думаете, что, если на меня «наехали», значит, я и в самом деле могу быть дойной коровкой? Как вы ошибаетесь, гражданин следователь, как вы жестоко ошибаетесь!
— Я ничего не думаю пока, Яков Семенович. Я просто сопоставляю факты. У вас произошла беда, мы пытаемся вам помочь, а потому на первом этапе следствия стараемся не делать выводы и строить предположения, наша цель — собрать как можно больше фактов.
— Да-да-да, конечно, простите меня, я уже очень волнуюсь за своего сынишку… Давайте еще по глоточку… Да вы не стесняйтесь, Олег Владимирович, сейчас уже не восемьдесят шестой с «горбостроевским» «полусухим законом»… Молодой человек, вам нетрудно будет пройти на кухню и взглянуть на чайник. Спасибо, что не отказываетесь… Если чайник вскипел, несите его сюда, прошу вас… Так что вас интересует, Олег Владимирович?
— Как вы узнали, что сына похитили?
— О, как я узнал! Как я уже узнал, хотите вы знать? Это было ужасно: мне позвонили. Позвонил кто-то по телефону. Я в мастерской был, телефон у нас там в будочке, меня к телефону позвали.
— У вас аппарат с определителем номера? — спросил вернувшийся с чайником и разливавший в чашечки кипяток Поспелов. Спросил, а сам быстро взглянул на Олега — правильно, мол, я спросил или вмешиваться нельзя?
— Нет, у нас простой аппарат, обыкновенный такой старый «наборник» с диском.
— Понятно, продолжайте, пожалуйста, — предложил Самопалов, помешивая ложечкой исходящий ароматом кофе кипяток.
— А в трубке голос грубый такой уже, злой. Говорит: ты, Губа… то есть ты, говорит, Губерман, у нас на крючке, потому что твой сын у нас. Готовь «лимон» баксами, а то, говорит, мы его… — хозяин хлюпнул мясистым носом, — моего мальчика…
— Успокойтесь, Яков Семенович. Мы сочувствуем вашему горю, но слезами ему, сами понимаете, помочь невозможно. Нам нужны факты.
— Да-да, конечно, я все понимаю. А потом он говорит: я тебе завтра позвоню, срок назначу. Ну вот, вчера он позвонил и назначил срок: в субботу, в двенадцать дня, у меня на квартире… И особо насчет вас предупредил: не вздумай, говорит, ментов звать, у нас уже страховка будет, если что заподозрим — сына своего в посылках по частям получать через почту станешь…
— Понятно. А что вы говорили о кавказцах, которые к вам заезжали за несколько дней до этого?
— С неделю назад ко мне в мастерскую заезжали какие-то трое крепких ребят. Все смуглые, с акцентом уже такие. Зажигание, говорят, барахлит. А там дела было — на пятнадцать минут. В общем, в мастерскую с такими пустяками уже редко обращаются. И при этом они спрашивали, до какого времени мастерская работает, все время говорили, что, наверное, доход хороший имеешь от этой мастерской. Я, конечно, отвечаю: какой тут доход… Если уже еврей занимается бизнесом, говорю, то все думают…
— Ясно. Вы кого-то конкретно подозреваете? Может быть, у вас есть враги, которые вам отомстить хотят за какие-то прошлые ваши с ними недоразумения? Может быть, у вас имеются какие-то денежные накопления, о которых кто-то посторонний знает?..
Губерман вильнул глазами:
— Да какие уже у меня…
— Подождите, Яков Семенович, я не о том сейчас. — Самопалов поднес к губам чашечку с кофе и внимательно наблюдал поверх ее края за реакцией Губермана. — Подумайте, кто из людей, с которыми вы сейчас или, быть может, в прошлом имели общие дела, мог остаться на вас в обиде и в отместку навести на вас вымогателей.
Губерман очень искренне развел руками: — Не знаю, гражданин следователь, даже не знаю, что и подумать…
Олег в какой-то момент усомнился: может, Сухостоев с каким-то умыслом специально на этого Губермана поклеп возвел? Но тут же отбросил эту мысль — ребята из второго отдела подтвердили, что этот скромный «бедный еврей» не так уж скромен и не столь уж беден. Да и Сухостоев, как ни верти, за свою жизнь боролся, ему врать особого резона не было.
Самопалов продолжал задавать Губерману профессиональные вопросы. Тот на них отвечал. А Поспелов между тем потихоньку потягивал «Чинзано». Нельзя сказать, что оно уж очень ему понравилось. Просто знал Сергей, что этот напиток стоит больших денег и неведомо, когда он сможет попробовать его в будущем.
Короче говоря, Поспелов слегка захмелел. А Самопалов этого не заметил.
— …Не знаю, гражданин следователь, не знаю, что и подумать, — мямлил Губерман.
— Знаете, Яков Семенович, — бесцеремонно вмешался осмелевший от выпитого стажер, — откровенно говоря, я вас не понимаю. Мы ведь к вам не в гости пришли, и не потому, что нам делать не хрен. Мы сюда пришли, чтобы постараться вам помочь, а вы заладили одно и то же: «не знаю, гражданин следователь, не знаю, гражданин следователь…» Как будто мы обязаны спасать вашего ребенка, в то время как вы что-то пытаетесь от нас скрыть…
— Сергей!
— Что «Сергей»? Олег Владимирович, да посмотрите внимательнее! Ведь видно же, что он что-то скрывает, говорить не хочет!
— Сергей, выпей кофе! И успокойся! А то я сейчас вышвырну тебя отсюда! — возвысил голос Самопалов.
— Хорошо, я молчу. Добавлю только одно: там наш товарищ, Яков Семенович, сейчас жизнью своей рискует для освобождения вашего сына. Слышите? Не деньгами рискует, а жизнью своей! А вы здесь юлите, как жареный угорь на сковороде, пытаетесь скрывать от нас что-то, чего-то не договариваете. Будто это мы вымогатели, а вы нам доказываете, что сумма выкупа для вас непомерна… Не так разве?
Во время всей этой перепалки Губерман молчал, опустив глаза и глядя на подрагивающие сплетенные сосисочки пальцев. Услышав вопрос Поспелова, он чуть вздрогнул. Потянулся к бутылке, налил всем по рюмке. Поднял свою хрустальную посудинку. Ни слова не говоря, выпил. Коротко взглянул на каждого из собеседников. И опять опустил голову.
— Я ничего не могу вам сообщить, что помогло бы вам в следствии, — выдавил наконец.
Было очевидно, что разговор окончен. Оперативники поднялись, холодно попрощались и вышли.