Киднеппинг по-русски
Шрифт:
— Повтори, не понял насчет речки.
— Я сегодня должен был посетить южную речку. Ты же помнишь, кого я должен был навестить.
— Все, уловил. Что еще?
— Пока все. Я выезжаю.
— Счастливо, Саня. До встречи, дружище!
— До встречи!
Александр положил трубку. Хорошо, что Олег Самопалов парень понятливый, сообразил, что слова про южную речку намекают на то, что к мафиози по кличке «Аргун» он решил не заходить.
Можно было выезжать.
Старший оперуполномоченный по особо важным делам капитан милиции Александр Максимчук вышел в прихожую и
Из кухни по-прежнему неслась музыка и слышались громкие голоса. В комнате плакала жена. Под мышкой отягивал плечо пистолет. Дети в школе, он их обоих поцеловал утром, когда уходили, еще спящих.
Впереди был Грозный. Впереди была операция по освобождению заложника. Впереди была неизвестность.
Борт самолета «Ил-76» ЛТД. Маршрут Чкаловский — Моздок.
16.30
Александру до сих пор доводилось летать только на гражданских самолетах. А на такой махине, как транспортно-десантный «Ил-76», он вообще оказался впервые. А потому теперь с нескрываемым интересом оглядывал огромный салон.
По всему обширному цилиндру корпуса самолета изнутри, на стенках и потолке, виднелось все то, что в пассажирских лайнерах укрыто под мягкой пористой декоративной облицовкой. Пронумерованные ребра шпангоутов. Ветвистые переплетения толстых плетей кабелей, шлангов и трубопроводов. Двутавровые направляющие и тали под потолком для сталкивания техники… Вдоль стен тянутся длинные ряды откидных «сидушек». А вдоль оси фюзеляжа по центру громоздится решетчатая конструкция, поверх которой, на втором ярусе, располагаются металлические лавки. «Сотни три десантников, пожалуй, разместятся», — прикинул Максимчук.
На передней стенке виднелся пульт одного из членов экипажа. Там поблескивали стеклами и покачивали стрелками многочисленные приборы, перемигивались сигнальные лампочки, стройными рядами вытянулись шеренги тумблерог. Сидевший возле пульта во время взлета авиатор, едва самолет поднабрал высоту ушел в кабину пилотов, закрыв свое хозяйство поднимающимся на шарнирах столиком и громко всех предупредив:
— Никому ничего на пульте не трогать. Смотрите тут у меня!
А предупреждать было кого. Салон был битком набит военными. Все в камуфляже, полностью экипированные, с оружием, многие в бронежилетах…
«Куда это их, интересно, перевозят?» — недоумевал Александр. Потом сообразил, что на Северном Кавказе, очевидно, готовятся учения. А может, на границе с соседями напряженность… Время нынче неспокойное. Вчерашние братские народы сегодня напоминают перессорившихся соседей по коммунальной квартире, занявшихся дележом имущества. Да и в Чечне черт знает что творится… Официальные сообщения оттуда какие-то непонятные приходят. То отряды вооруженной оппозиции, которая стоит на пророссийских позициях, неведомо кем вооруженные, наступают на Грозный, почти берут его, но потом по непонятным причинам вдруг откатываются. Дудаевцы с оппозиционерами то воевать начинают по-настоящему, а потом вдруг прекращают. Наши политики и журналисты как будто сами не
Нельзя сказать, что Александр очень уж интересовался политикой. Он считал, что его дело уголовников ловить, а не в партийном пасьянсе разбираться. Но не интересоваться политикой вовсе в наше время попросту невозможно… Так что в отношении Чечни у Максимчука тоже сложилось свое личное мнение. Только Александр не особенно стремился его афишировать. Он был твердо убежден — Россия пытается уподобиться тому слону, который лично решил провести ревизию в посудной лавке.
…Среди камуфлированного воинства человек в цивильном платье всегда чувствует себя неловко. В самолете людей не в униформе было всего несколько. Потому они непроизвольно постарались расположиться в салоне вместе. Так Александр оказался рядом с девушкой лет двадцати трех — двадцати пяти. Поначалу он и внимания на нее особого не обратил — сидишь, мол, рядом, ну и сиди. А сам размышлял все о том же, о предстоящих действиях в Грозном.
— Ну и вояки, — услышал он вдруг сказанные вполголоса слова.
Скосив глаза, Максимчук проследил за взглядом девушки. В руках одного из офицеров была бутылка. Он расплескал водку в несколько пластмассовых стаканчиков, подставленных ему соседями.
— Ну и что? — усмехнулся Александр. — Употребляют мужики. Что вы в этом видите такого уж зазорного?
В трюме самолета было довольно шумно от ревущих за бортом турбин двигателей. Доносился даже свист рассекаемого крыльями воздуха. В гражданских самолетах летать куда комфортнее.
Потому Александр говорил громко, напрягая голос. Девушка расценила это как резкий ответ на свои слова. Она с насмешкой взглянула на него:
— А вы что же, тоже из этих?..
— Нет, я из других. Просто я за справедливость. Я не понимаю, чего такого уж кошмарного в том, что мужчины, отправляясь в командировку, выпьют по глоточку горячительного… Можно подумать, что женщины, проводив мужей в командировку, пьют только чай и минеральную воду… — добавил Александр, вспомнив домашнюю сцену.
— Не только, — согласилась девушка. И добавила с подчеркнутым презрением в голосе: — Просто я вообще не люблю это вооруженное быдло.
Разговор становился интересным. Александр повернулся к ней, насколько ему позволила груда огромных тюков, наваленных в проходе.
— Любопытное заявление… И за что же они у вас в такой немилости?
— За все. За то, что они вообще существуют, эти откормленные недалекие дармоеды.
Александр рассмеялся:
— Наверное, кто-нибудь из военных вас когда-то обманул как женщину.
Она окатила его ледяным взглядом:
— Да я на пушечный выстрел не подпущу к себе ни одного из них. И потом, если бы ваше предположение имело под собой почву, я бы не стала об этом распространяться первому встречному.
Александр ей не поверил. Отметил про себя, что, скорее всего, в ее прошлом был какой-то неудачный роман с неким лейтенантом. Но тему развивать не стал. Ему было любопытнее другое.
— Простите, девушка…
— Валентина.
— Простите, Валентина, могу я поинтересоваться, кем вы работаете?