КИМ 1
Шрифт:
– Это ты хорошо придумал, Максим, - переглянувшись с Кировым, произнес Ворошилов. – Вот только про «Табель о рангах» никому больше не говори. Многие могут тебя неправильно понять.
Определившись с общим принципом создания новой системы персональных званий, два наркома и примкнувший к ним Белов приступили к проработке деталей. Было решено, что система будет состоять из шестнадцати званий, разделенных на шесть категорий: рядовой состав, младший, средний, старший и высший командные составы, маршалы.
Для сухопутных сил РККА система званий получилась следующая: рядовой
Насчет специальных воинских званий Максиму пришлось немного поспорить с Ворошиловым. Если Климента Ефремовича вполне устраивала принятая в конце тридцать пятого года система званий, то Максим считал ее откровенно неудобной. В самом деле, некоторые звания вроде «корветврача» или «диввоенюриста» и выговорить-то было непросто, не то, что запомнить!
В итоге Максиму все-таки удалость продавить свою точку зрения и все специальные звания стали аналогичными общевойсковым, только с добавлением в конце воинской специальности. Так воентехник первого ранга превратился в старшего лейтенанта военно-инженерной службы, а военврач первого ранга – в полковника военно-медицинской службы. Исключения сделали только для военно-политического управления, в котором так и остались политруки и комиссары.
Систему специальных званий НКВД также пришлось дорабатывать. Искренне удивившись таким званиям, как «старший майор» и «главный директор милиции», Киров решил, что рядовой состав в ГУГБ будет отсутствовать полностью, младший командный состав будет представлен одними сержантами госбезопасности, средний и старший командные составы будут полностью аналогичны армейским, только с приставкой «государственной безопасности», высший командный состав будет состоять из комиссаров государственной безопасности трех рангов, а вместо маршала будет Генеральный комиссар государственной безопасности.
Система званий в рабоче-крестьянской милиции по замыслу Кирова должна была быть аналогична таковой в ГУГБ, за исключением того, что высший комсостав должен был состоять из инспекторов милиции трех рангов. Ну и никакого аналога маршальского звания для милиции предусмотрено не было. Что же касается системы званий пограничных войск и войск НКВД, то их система званий должна стать полностью идентичной армейской.
Насчет соответствия званий в РККА и ГУГБ Белову пришлось выдержать небольшой спор уже с Кировым. Максим предлагал уравнять звания, как это сделал нарком Берия в сорок третьем году, Сергей Миронович же считал, что лучше сделать звания ГУГБ на два ранга выше армейских, поскольку это позволит давать широкие полномочия даже сотрудникам с небольшим званием. Подумав, Максим согласился с мнением Сергея Мироновича.
Запустив «Excel» и быстро набросав в нем таблицу соответствия званий, Максим отправил ее на печать в двух экземплярах. Чуть подумав, он присовокупил к ней таблицу соответствия воинских званий и должностей, принятую в армии Российской Федерации, чтобы Ворошилову было легче разрабатывать свою систему соответствия.
– Раз уж мы заговорили о званиях, я хотел бы обсудить заодно и знаки различия, - произнес Максим, после того, как принтер замолчал.
– Вы, наверное, уже привыкли к ним за последние пятнадцать лет, но мне они кажутся несколько неудобными.
– Уж не погоны ли ты предлагаешь вернуть? – подозрительно осведомился Ворошилов.
– Нет, что вы!
– Максим аж руками замахал.
– Даже если не касаться идеологического момента, погоны хороши только в мирное время. Нет, я говорю о «ромбах», «шпалах» и прочих геометрических фигурах на петлицах. Вам не кажется, что петличные знаки тоже стоит унифицировать?
– И как ты это себе представляешь?
– поинтересовался Ворошилов.
– Петлицы должны быть цвета рода войск, с краю - войсковая эмблема, - начал описывать Максим.
– Категория званий будет определяться количеством продольных полосок на петлице, а конкретное звание - количеством красных эмалевых звездочек с золотистой окантовкой. Подобные петлицы в моем прошлом были приняты для рабоче-крестьянской милиции. Подождите секунду, я сейчас найду картинку.
Открыв таблицу знаков различия милиции, Максим продемонстрировал ее Ворошилову и Кирову. Взяв лист бумаги, Ворошилов в несколько движений карандаша набросал эскиз петлицы с кавалерийским петличным знаком и тремя звездочками в ряд. Подумав, он дорисовал под звездочками три тонкие полоски.
– И в самом деле выглядит довольно строго и вместе с тем понятно, - и так, и этак рассмотрев получившийся рисунок, произнес Ворошилов.
– А как быть с маршальскими петлицами?
– Золотые петлицы, вместо войсковой эмблемы - цветной эмалевый герб СССР, а вместо маленьких эмалевых звездочек - одна большая золотая звезда.
Взяв карандаш, Максим рядом с нарисованной Ворошиловым петлицей изобразил эскиз предложенной им петлицы маршальской. Герб у него, правда, получился весьма кривым, но общая мысль была понятна.
– В целом твоя идея мне нравится, - произнес Ворошилов, посмотрев на рисунок.
– Думаю, мы с Сергеем Мироновичем ее еще обсудим.
– Климент Ефремович, у меня к вам маленькая просьба… - произнес Максим, когда гости уже собрались уходить.
– Слушаю тебя, - заинтересовался Ворошилов.
– Вы не могли бы написать мне рекомендацию для вступления в Комсомол?
– попросил Максим.
Вначале Максим хотел попросить написать ему характеристику товарища Кирова, но, обсудив этот вопрос с Сергеем Мироновичем, они решили, что будет лучше, если это сделает кто-то другой. Вступать Максиму предстояло в комсомольскую ячейку ГУГБ, и, если бы он пришел туда с характеристикой от Кирова, там могли бы подумать, что он протеже Сергея Мироновича. Вот Максим и решил обратиться к Клименту Ефремовичу.