Киндер-сюрприз для ловеласа
Шрифт:
– Ты где нашел такую громадную стиральную машинку, чтобы тебя в нее засунули? – вырвал его из размышлений насмешливый голос. Нет, честное слово, лучше бы мелкой вообще не было дома. Или была в компании своего ненаглядного Глеба. Но никак не с этой языкастой заразой. Потому что Виктория Ольшанская даже в хорошем расположении духа была практически невыносима (ну на любителя так точно), а уж когда злилась… А злилась Вика на него знатно, так, что он постоянно получал от нее насмешки. Ну да, накосячил, с кем не бывает-то? Но хорошо же все закончилось, что теперь
– С чего такие выводы, вредина? – Антон невольно оглядел себя. Да нет, вроде прилично выглядит. Правда, с его рубашкой Даша особо возиться не стала, отпаривателем слегка прошлась. Но все-таки?
– У тебя брюки мятые, балда, - хмыкнула Вика. – И я даже готова поверить, что ты занимался чем-нибудь таким…безудержным. Но ты же пижон.
Несмотря на сказанные слова, тон был настолько ехидным, что Вишняков начал заводиться. И быть бы очередному долгому и нудному спору, если бы не вмешалась Маргарита. Его младшая сестренка рассеяно воткнула в волосы карандаш и спросила:
– Антон, а правда, почему ты на звонки не отвечаешь? С тобой Глеб поговорить хотел.
– Я телефон утопил, - был вынужден признать Антон, чем заставил Вику расхохотаться:
– То есть стиральная машинка все-таки присутствовала?
– Ольшанская! – практически прорычал парень, радуясь, что Даша совсем не такая. Да, вредная, но не бесит до такой степени.
– Что Ольшанская? А где ты его утопил? – не унималась девушка.
– В озере! – рявкнул Антон, в глубине души сочувствуя Викиному парню. Хоть бы он надолго задержался, эх. Хотя и жалко мужика.
– А что ты там делал? – нахмурилась Маргошка, чувствуя, что пора вмешиваться. Брата и лучшую подругу она знала прекрасно, они могли пререкаться до посинения.
– С сыном гулял! – в сердцах выпалил Антон, желая скрыться подальше от двух любопытных зараз. Такое настроение испортили… Может, стоит вернуться к Даше и завершить начатое? Хотя нет, вряд ли она такое оценит.
– С каким еще сыном? – побледневшая сестра буквально плюхнулась на диванную подушку, попутно чуть не сев на своего домашнего любимца – бельчонка Сантьягу. Тот протестующее заверещал, возмущенно уставившись на хозяйку. Но та даже не заметила.
– Как с каким? – неподдельно удивился Антон. – Со своим.
И вот только после этого до Вишнякова дошло, что сестра еще не в курсе. Черт, а что, это все действительно только сегодня утром произошло? Удивительное дело, даже не верится. А ощущение, будто он целую жизнь прожил.
– С каким еще своим? – голос сестры слегка подрагивал – то ли от шока, то ли от гнева. – Какого хрена ты никогда о нем не говорил? Почему я должна узнавать, что у меня есть племянник таким способом?
Нет, все-таки от гнева. Иначе почему обычно спокойная, всегда воздушная Маргошка так кричит? И от этого тона почему-то стало не по себе. И стыдно, будто он снова в чем-то разочаровал сестру.
– Я сам о нем только сегодня узнал, - признался он, прежде чем на него обиделись окончательно. Атмосферу разрядила внезапно рассмеявшаяся Вика:
– Погоди, то есть к тебе сегодня причапала одна из твоих однодневных пассий и сообщила, что у нее от тебя ребенок? И ты поверил какой-то аферистке? Она что, денег хотела?
Нет, она вроде бы и правильные вещи говорила. И Кир говорил примерно то же самое. Но Антон почему-то вдруг оскорбился за Дашу:
– Она не пассия! И не аферистка! Она совсем другая! Если бы ты ее видела, ты бы так не говорила. И деньги ей мои даром не нужны. И сын у нас чудесный!
Вика недоуменно посмотрела на него, показательно ущипнула себя за руку и обратилась к подруге:
– Маргош, мне это послышалось? Твой братец действительно это сказал? Или я еще не проснулась?
Сантьяга прыгнул ей на колени и ткнулся мордочкой в руку, словно доказывая, что, нет, подруга его любимой хозяйки все-таки не спит. Та с каким-то странным выражением в глазах машинально погладила бельчонка по спине и резюмировала:
– Обалдеть!
Эта заминка помогла Вишняковым несколько прийти в себя. Маргошка сделала несколько глубоких вздохов и спросила:
– Рассказывай. И о ней, и о сыне. Как его зовут? Сколько лет? На кого похож?
Кажется, гроза миновала. С тоской подумав о душе, Антон все-таки сел на диван и начал отвечать на вопросы, ловя себя на невольных улыбках, когда вспоминал Дашу и Макса. И кто бы только мог подумать, что он на такое способен?
глава 8
Нет, она совершенно точно сошла с ума. Окончательно и бесповоротно. Зачем, вот зачем она позволила себя поцеловать? Почему не оттолкнула? Ведь понимала, что это все усложнит еще больше. Хотя кому она врет? Ничего она в этот момент не понимала. Просто хотела. Хотела почувствовать, каково это, когда Антон Вишняков ее целует? И что в итоге?
Макс спит. Давным-давно уже уснул, а ей не спалось. Пила кофе и думала. Много-много думала, выстраивала новую линию поведения, старалась привести мысли в порядок. Вот, кажется, получилось. Со вздохом Даша допила кофе и открыла ноутбук. Работа – лучшее лекарство от ненужных мыслей.
Спать она пошла только спустя несколько часов. И, засыпая, почему-то опять вспомнила поцелуй Антона. И сны были сладкими-сладкими, какие бывают только у юных, впервые влюбившихся девушек.
И из этих снов ее вырвал ребенок грустным и протяжным:
– Ма-ам, у меня зубы замелзли. И вообще, нам с Ядойстлашно!
Кто-кто у него замерз? До сонного Дашиного мозга не сразу доходило происходящее, а вышколенный материнский инстинкт уже скомандовал:
– Лезь ко мне, Максик, будем греть твою зубки.
Мелкий только этого и дожидался. Улегся у нее под боком и заговорил:
– Плеставляешь, мя лежит, а они будто единые. И я так испугался. Ма, я тепель не мужик?
– Мужик, солнышко, еще какой, - поцеловала сына в макушку Даша. – Но зубки не умеют мерзнуть, вспомни об этом в следующий раз.