КИНФ, БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ПЕРВАЯ: ПЛЕЯДА ЭШЕБИИ
Шрифт:
Притом в самом выгодном положении оставался подлец знаменосец. Мало того, что его флаг, как указатель, торчал за моей спиной («Вот он, принц! Стреляйте сюда, не промахнетесь!»), так он еще и шел позади всех.
Все дальнейшее помню смутно.
Помню, как Драконы взвились в небо, когда наши смелые отряды, подойдя вплотную к замку, обнаружили расставленные сети и разрезали, растерзали их в мелкие клочки. Помню, как мы шли, шли по полю, и высокая трава шелестела под ногами солдат и под копытами лошадей. Помню, как орал что-то героическим голосом, взмахами руки посылая людей – куда? Я не знаю; Алкиност потом говорил, что солдаты наши под мудрым командованием (!!!) Зеда и Торна взяли замок – точнее, ту его часть,
Ужас!
Когда мы героически приблизились к замку, он уже горел как охапка хороших дров, а Драконы с визгами летали над пожаром и поливали крышу здания пламенем, и его красные и оранжевые языки облизывали каменный фасад и красиво сбегами по вычищенным горячим дыханием Драконов плитам, облицовывающим стены, а по горящему полю неслись в ужасе люди. Рухнул мост, и раскаленные камни посыпались на головы удирающих, и зрелище в общем было очень жутким.
– Господи, что творят, – ужаснулся Белый, обомлев – некто, весь объятый пламенем, летел вниз с ревом. Это Давр легко дохнул ему в спину и отпустил на волю.
Алкиност, обняв крыльями одну из угловых башен, что стояли по периметру замка и соединялись крытыми галереями, дунул в окно, и струя пламени, словно живая, пробежала вмиг по всем галереям. Алкиност расцепил лапы и отпрянул от башни. Пламя теперь опоясывало весь замок, а Драконы, визжа от упоения, черными тенями летали над пожарищем.
– Чет, царь Чет горит! – орали где-то, и тому в подтверждение раздавался смачный рев. – А принцесса, где принцесса?!
Но принцессу они искали зря, ибо её уже взяли в плен наши солдаты, и она дожидалась своего палача – Давр и Алкиност на бреющем полете проносились над полем и плевались огнем вслед убегающим людям, так, для острастки.
– Они взяли, что хотели, – заметил Белый, подлетев ко мне на взмыленном коне. Того тоже напугал кромешный ад, разверзшийся на поле. Розовое солнце потонуло в хлопьях черной сажи, взлетевшей до небес. – Пора бы и улетать!
– Эй, натягивай сеть! – гаркнул могучий голос совсем рядом, и мой конь взвился на дыбы. – Лови ящеров!
Совсем рядом, прямо из-за соседнего кусточка, вынырнули ловцы, торопливо растягивая свою лучшую, прочную тонкую металлическую сеть. Солдаты наши были слишком далеко – они честно выполнили свой долг, пленили принцессу, и отступили, не позволяя осаждаемым выйти из кольца. И тогда обороняющиеся решили сами наступать, тем более, что терять им было нечего. Царские ловчие шли в атаку, и навстречу им неслись Драконы – так низко над землей, что можно было б накинуть на них сеть! Перекликаясь громким голосами, шли по горящей траве ловцы, и в утреннем небе вертелись пращи – в них были заряжены ядра, привязанные к сети. Миг – и они вылетят в небо, увлекая за собой сеть, и она накроет, сомнет крылья..!
– Давр! Сеть! – орал Белый ломающимся голосом, так как сорвал его. – Сеть!
Но его усилия были напрасны, и крик потонул в грохоте и криках. Никто его не услышал, разумеется. И тогда Белый решился на подвиг.
Так уж – и на подвиг.
О, не скромничай!
Лошадь его, перепуганная пламенем и криками, взбесилась и его скинула, но он подскочил, как резиновый мяч, даже не заметив удара.
Это тебе кто сказал? Очень даже я заметил, особенно тыльной своей частью. Да только время было дорого, чесаться было некогда.
Да! И, хромая, он понесся вперед, навстречу Драконам.
Зрелище было великое!
Озверевшие, озлобленные люди, распаляя себя боевыми криками, бежали навстречу Драконам, и лица их искажались яростью, а над головами все быстрее и быстрее вращались пращи – и Драконы, совершенно молча и зловеще заходящие на очередной круг и несущиеся прямо на людей на бреющем полете. Две силы друг против друга; двое противников, достойных уважения –
Белый, конечно, проигрывал эту гонку. Он, со своей хромой ногой, не мог угнаться за ловцами, которые были все сплошь сильные, выносливые мужчины, и я, до того в ступоре наблюдающий за происходящим словно со стороны, словно не участник, а посторонний, вдруг сообразил, что я вообще-то верхом, и что моя помощь Белому будет как нельзя более кстати.
Почти не помню, как я настиг его; не помню, как подхватил и втащил его в седло позади себя, и конь мой храпел, не желая идти навстречу явной гибели – потому что Драконы, разинув страшные пасти, неслись теперь на нас, и мы были в первых рядах кандидатов в жаркое. А впереди бежали озверевшие люди, понявшие, что мы – одни из тех, кто осадил их замок нынче утром, и приближаться к ним было самоубийством.
– Вперед! – страшным голосом прокричал Белый; геройство поглотило остатки его разума, и он не думал о том, что зубастая пасть Давра сейчас может сомкнуться у него на шее. – Беги, как не бегал никогда!
Это он коню.
И мы понеслись дальше; и Тэсана, которую он так редко вынимал из ножен, теперь летела над высокой травой, сверкая красными отсветами пожаров, и я понукал коня, направляя его прямо в дымную полосу, туда, куда уходили ловцы.
И мы настигли их; конь наш заплясал, меся копытами истерзанную землю с обгоревшей травой, и Тэсана рубила, рубила тонкие металлические ячейки, и ловцы, озверев, оставили свои попытки накинуть сеть на Драконов, и перешли в рукопашную с нами – сколько рыл познакомилось с моим сапогом, и сколько дырок просверлила моя Айяса – то одному богу было известно, но позади меня завопил Белый, свергнутый на землю, и конь мой встал на дыбы, сбросив и меня, и наши противники торжествовали – а в небе в тот же миг просвистели крылья, свободные крылья Драконов, и не было сети, в которой бы они могли запутаться!
От немедленной гибели нас спасла лишь канава, в которую мы свалились, не то разъяренная толпа просто растерзала бы нас на месте.
А так – пришлось немного спуститься вниз.
– Ух ты! – я сел, выпучив глаза, с полным ртом песка. У меня даже мысль родилась, а не придумал ли человек колесо, так же вот кувыркаясь откуда-нибудь. Белый, запутавшийся в собственном плаще и обрывках сети, съезжал вниз на собственной мадам Сижу, вслед за мной, и его за ноги хватали преследователи.
Толпа навалилась на Белого, опутывая его клочьями сети, кто-то, как собака, впился в мой плащ, и завязки его душили меня, и висящие на руках люди мешали даже дышать – не то что драться. Меня кусали, щипали, про колотили – молчу. И я думал, что теперь-то мне и настанет конец, и это славный конец для принца! В бою во имя своего суверена.
Внезапно тот, что висел на моей шее, взвизгнул и взвился вертикально вверх, подобно ракете. Сходство довершал дым и пламя, валящие из его задницы.
Люди, держащие мои руки, начали вдруг хлопать себя по плечам, на которых расцветали лепестки пламени, и я смог, наконец, взмахнуть мечом. Вжик! – и не стало удерживающих меня слева. Вжик! – и от Белого, упакованного, как муха в паутину, отвалились сразу трое.
Над нами завис Давр, подняв целый ураган своим крыльями. Огонь, раздуваемый этим ураганом, разбегался в разные стороны, вычерняя землю, а Давр, мастерски и очень метко плюясь маленькими жгучими комочками огня, разгонял наших неприятелей. Миг – и мне драться не с кем было, и я зря воинственно сжимал Айясу. Все кончилось; ловцы потерпели сокрушительное поражение и ретировались. Белый, прорубая Тэсаной себе путь в сетях, ругался гнуснейшими ругательствами. У него был подбит глаз, и опалены волосы чуть не до плеши. Дракон смеялся, глядя на наши нелепые фигуры.