КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ
Шрифт:
Дракон усмехнулся. Мне показалось, что он принюхивается ко мне, и покраснел до корней волос.
– Ты не умеешь пить, – определил он. – И выпито вчера было мало, чтобы наутро чувствовать себя плохо. А у нас хорошее вино, смею тебя заверить, и от одной чаши никому еще плохо не было. Тем более – никто после него не мучился бессонницей. Так что же тогда?
Я облизнул пересохшие губы; рассказать Дракону о мучавших меня всю ночь видениях и снах? Да он сочтет меня если не сумасшедшим, то уж трусом, это точно.
– Я думал о сегодняшнем бое, государь, – произнес я. – Мне казалось, что мой друг опрометчиво попросил о такой милости, как внимание
– Казалось? – с нажимом переспросил Дракон. Я оживился:
– Ну, да. После вчерашних соревнований сиятельный Зед казался мне противником страшным и непобедимым…
– Так что же заставило тебя переменить свое мнение?
Я ухмыльнулся, думая о тонком поясе на талии Черного.
– У сиятельного Зеда не хватит сил, с позволения вашего величества, чтобы победить моего друга, – уклончиво ответил я. Дракон прищурился; мне казалось, что он подозревает, что мы устроили какое-то жульство, но что с того! Даже он с его огромными зубищами не сможет сожрать Черного, даже если его уличит в этом жульстве.
– Вот как? – задумчиво проговорил Дракон. – Ну-ну…
Тем временем затрубили трубы, и по воплям публики я заключил, что оба соперника вышли на арену. Не имея возможности увидеть Черного, я весь превратился в слух, изнывая. Дракон тоже переключился на происходящее на арене, оставив мою скромную персону без внимания, чуть наклонив голову.
Глашатай прокричал имя Зеда – это заняло много времени, потому как к имени прилагались многочисленные титулы и регалии, – и я услыхал, как весело зашумел флаг принца, взметнувшийся в небо – словно наяву я увидел, как знаменосец резко выкинул вверх опущенное до того момента к земле древко, и флаг щелкнул на ветру, как щелкают хвостами хорошие воздушные змеи.
– И наш смельчак, – продолжил глашатай, – наш Тристан!
Публика взвыла, и к моему удивлению я услышал второй щелчок.
– Что это? – удивленно произнес я. Дракон улыбнулся:
– Как что? Флаг; твой друг бросил вызов не кому-то, а принцу-победителю. Само это заслуживает уважения. А если он победит? Где он может увековечить свой подвиг? На своем флаге; сейчас это Хао – чистое полотнище. После боя вышивальщик нанесет на него рисунок, говорящий о том, что твой друг бросил вызов победителю – это черный ястреб, что он дрался на турнире с победителем – это борющиеся змеи, и, если он победит, летящего льва.
– Не слишком ли много животины на одном знамени?
Дракон расхохотался, содрогаясь всем своим телом.
– Какое чудесное невежество! Этими животными украшены турнирные флаги всех соревнующихся, и помимо них, там есть еще и цветы – лилии в честь первой крови, первоцветы в честь первой победы… Я всего не перечислю. Но хоть раз ты думал, глядя на флаги принцев, что они – всего лишь цветная картинка? Нет; все они выполнены искусно и с большим вкусом. Каждый из них как произведение искусства. По ним опытный герольд прочтет всю историю принца, от начала его карьеры до нынешнего дня. Принцы с одинаковыми именами никогда не будут спутаны друг с другом потому, что у них разные истории. Издали увидев знамя, свита принца может сказать ему, кто едет ему навстречу, и как нужно приветствовать приближающегося.
Я в сомнении покачал головой.
– Но то принцы, – произнес я. – А мой друг – простолюдин. Как возможно, что и он имеет право на флаг?
Дракон отвернулся; по его безмятежному виду я мог заключить, что он мне не верит.
– Чистокровный регеец по определению не может быть простолюдином, потому что регейцы
Тем временем слуги начали отодвигать занавес, отделяющий нашу ложу от арены, и публика воплем приветствовала Императора. Я вновь зажмурился, когда немилосердное солнце впилось мне в глаза пучками своих нестерпимо ярких лучей (по знаку Дракона слева от меня тут же встал паж с опахалом, коим и прикрыл меня от нещадного солнца), а когда открыл их, передо мной, как на ладони, встали оба поединщика.
Зед, как я и предполагал, явился на бой прямо со своей пирушки. На его одежде еще заметны были следы пролитого вина, золото парчи порядком потускнело от многочисленных вытираний об него жирных рук, и глаза принца, еще более мутные и красные, чем вчера, говорили о том, что я ночью был прав – Зед пил и буянил всю ночь, распаляя себя перед боем. Чтобы быть еще злее…
Его синий разрисованный флаг развевался над его головой, и Зед, глядя на новенькое чистое полотнище над головой Черного, усмехался.
Он торжествовал.
Тристан, юный и хрупкий, вызывал у него смех. И его чистенький, опрятный костюм, приобретенный, конечно, специально для этого случая и на последние деньги, и ясные беспокойные глаза, и его изысканная поза, и ритуальный уважительный поклон, обращенный противнику – все это веселило Зеда. Все это говорило Зеду о том, что Тристан очень серьезно отнесся к поединку. Тристан волновался; пусть он вырос – да, за ночь Зед забыл или привык к тому, что Тристан возмужал, – но он остался все тем же ничтожным мальчишкой. А ему, Зеду, волноваться было не о чем; не до конца еще отрезвев, Зед считал себя всесильным, великим и непобедимым настолько, что не счел нужным проявить уважения к противнику хотя бы ответным поклоном. Весь его вид – растрепанный и неопрятный, – говорил о том, что для него это событие неважно, и забудется уже через миг после окончания. Он словно вышел на минутку из пиршественного зала по пустяковому дельцу, словно отлучился в уборную, и на миг заскочил сюда, принять поздравления еще раз, лишний раз показать свою удаль и снова вернуться к пьянке.
Он был уверен в своей победе; за ночь перегорела его ярость, он столько раз мысленно убивал и унижал Тристана, что пресытился этим переживанием, и сейчас не желал этого так сильно. Так что воображаемая предстоящая победа была для него скорее последним штрихом.
И, разумеется, вознесясь в своих мечтах до небес, он настолько уверовал в свою непобедимость, что пришел на бой в поясе победителя, в том самом, что вчера стал его призом. И это было либо взвешенное смелое решение, либо очередное безумие – ведь если б Тристан победил, он имел бы право забрать у побежденного все, что ему вздумалось бы. И пояс тоже…
Все это вихрем промчалось в моей голове, лишь я глянул на них. Герольды со знаменами разошлись в разные стороны, все так же поднимая знамена вверх (флаг опускался только в том случае, если его владелец проигрывает), и противники остались друг напротив друга. Черный – повернувшись правым плечом к противнику, и Зед – стоя лицом к противнику, сунув руки за пояс.
– Да помогут вам ваши боги, – пробормотал Дракон, и, повинуясь его знаку, гулко прогудел гонг, оповещая о начале боя.
– Ну! – я, в едином порыве со всей ареной подскочил на ноги, когда Айяса, сверкнув на солнце, взметнулась навстречу Зеду, и тот, взревев как бык, обрушил свой огромный яркий меч на неё. Это был первый удар.