Кинг
Шрифт:
Я раздвинула ноги пошире, чтобы он лучше видел мою киску. Я начала трахать себя пальцами.
Я надула губы и выгнула спину, выпятив грудь вперед.
— Пожалуйста, Эшфорд. — Я никогда не называла его по имени, и могла сказать, что ему это нравится. Все его тело оживилось.
Из его горла вырвался стон. Парень выругался и на секунду отвел взгляд. Когда Кинг обернулся, я увидела в его глазах поражение. Он отбросил полотенце, сплюнул на ладонь и сжал свой член в кулаке.
Он не должен был поддаваться мне. Женская сила, которую я ощутила, сломив его волю,
После этого он выглядел травмированным и избегал меня всеми возможными способами. В следующий раз мне удалось застать его одного почти неделю спустя. Наши родители устроили вечеринку. Я наблюдала за ним всю ночь. Он пришел с рыжеволосой. Не с той, которую я застала трахающуюся с ним, а с другой. Видимо, рыжий его любимый цвет.
Он не смотрел в мою сторону, пока я не заговаривала с одним из многочисленных мужчин в комнате, тогда я чувствовала тяжесть его взгляда.
В тот вечер я превратилась в светскую львицу, наслаждаясь его скрытым вниманием больше, чем вниманием мужчин, которые открыто интересовались мной. Я даже потанцевала. Я одела платье в пол, подчеркнув свои большие бедра и позволила себе потеряться в ритме музыки. Мама подбадривала меня.
Она была счастлива, потому что я позволяла ей использовать себя как куклу. Она выпрямила мои кудрявые волосы, теперь они ниспадали по спине. Эта женщина заставила меня втиснуться в красное русалочье платье восьмого размера, которое сидело на мне, как вторая кожа. Люди продолжали говорить, что мы похожи на сестер или что она выглядит слишком молодо, чтобы иметь восемнадцатилетнюю дочь. В тот вечер мама танцевала со мной на танцполе, проявив внимание, которого я всегда хотела от нее, но это ничего не значило. Она делала это только потому, что слишком много мужчин наблюдали за нами, желая нас. Меня же волновал только Кинг. Я хотела привлечь его внимание.
Я танцевала до тех пор, пока не заметила, как он выходит из столовой, затем последовала за ним.
Он выходил из ванной, когда я втолкнула его обратно. Я заперла дверь и прижалась к ней спиной.
Он отступил назад и лениво прислонился к раковине. После чего окинул меня мрачным взглядом. Его глаза снова были опущены и очень красные, словно он был под кайфом или пьян. Он всегда казался либо таким, либо другим.
— Ты выглядишь сногсшибательно, — сделал он комплимент.
Вместо того чтобы поблагодарить его или сделать ответный комплимент, я сказала то, что было у меня на душе.
— Ты все это время прятался от меня. Мне это не нравится.
Он склонил голову набок и рассмеялся, глубоким сексуальным смехом, от которого внутри все сжалось.
— Ты ошибаешься. Я избегал тебя. Избегание — это хорошо в данных обстоятельствах, — сказал он.
Я пренебрежительно закатила глаза, затем перешла к делу.
— Я хочу сделать то, что ты делал с собой. Я хочу прикоснуться к тебе.
Он покачал головой, с минуту изучая мое лицо.
— Нет, мы больше
— Так говоришь, как будто действительно в это веришь. Если хочешь уйти, пожалуйста. — Я усмехнулась, затем потянулась за подол платья, показывая ему свои груди. Они слегка подпрыгнули. Мои груди мои груди идеально смотрелись в бюстгальтере с чашечками в форме «D». Мои соски были размером с поцелуйчики «Херши». (Херши это шоколадная конфета с англ: Hershey is kisses. Их размер средний и имеет форму треугольника, капли)
Он затаил дыхание, надменная улыбка на его губах исчезла. Его реакция удовлетворила меня. Это заставило меня почувствовать себя еще более наглой.
Я вторглась в его пространство, пока не оказалась вплотную к нему. Я ухмыльнулась, почувствовав, как его твердый член прижался к моему бедру.
— Уходи, — бросила я вызов.
Его голова склонилась вперед, он прижался своим лбом к моему. Наши губы были в дюйме друг от друга. От него пахло сигаретами и дорогим виски.
— Ты так уверена в том, что я разрушу твою жизнь. — Это прозвучало так, словно ему было жаль меня. Он протянул руку, схватил меня за шею, давив с такой силой, что у меня подскочил адреналин. Мне это понравилось. Я подняла голову, призывая его сжать сильнее.
— Как будто ты можешь, — подразнила я.
— И очень даже. — Он втянул нижнюю губу в рот. — Продолжай играть, сестренка, и я подарю тебе девять дюймов душевной боли, о которых ты так просишь. — Это было предупреждение, о котором я позже пожалела, что не прислушалась.
Он провел большим пальцем по моим губам, затем его рука опустилась.
Вместо того чтобы уйти от огня, который потом испепелит меня, я прижалась губами к полоске открытой кожи у него за воротником, осыпая поцелуями его теплую плоть.
Его дыхание стало тяжелым.
— Пожалуйста, научи меня, — прошептала я ему в губы. Если мама и не научила многому другому, то она научила меня говорить «пожалуйста». И это сработало.
Низкий стон, вырвавшийся из его уст, означал его поражение.
В следующее мгновение я услышала лязг металла о металл его ремня затем то, как расстегивается его молния. Его брюки задели мои ноги, когда упали на пол. Теперь они собрались вокруг его лодыжек.
Он был очень услужлив для парня, который минуту ранее сказал «нет».
Он схватил меня за руку и провел языком по ладони, смачивая ее. От этого ощущения в животе затрепетали бабочки. Его рука дрожала, когда он направлял мою к своему члену. Он был твердым и горячим. Я едва могла обхватить его пальцами, настолько он был толстым. Я обвела головку, собирая липкую жидкость.
Он зашипел.
Я приподнялась на цыпочки и провела носом по изгибу его челюсти. Он застонал.
Я коснулась губами его уха, заставив его вздрогнуть, когда мое дыхание коснулось его плоти.