Кинг
Шрифт:
От искушения, которое всегда возникало, когда она была рядом, у меня потели ладони. Я хотел прикоснуться к ней. Предполагалось, я должен был ее ненавидеть за предательство, и иногда я так и делал. Но даже когда ненавидел Иден, я все равно хотел ее. Я обдумывал в голове всевозможные способы ее смерти, когда был в тюрьме. В плохие ночи, в полном одиночестве, начиная злится, я представлял, как убегаю ради этого. Думал о том, что если не могу заполучить ее, то никому другому это не удастся, особенно ему. Но если я убью ее, что тогда?
Я не мог жить без нее. Она была вплетена в каждую клеточку
Некоторое время я просто наблюдал за ней. Исчезли пушистые волосы, которые были у нее четыре года назад. Гладкий боб до плеч обрамлял ее лицо.
— Не сейчас, Кинг, — сказала она закрытыми глазами. Я сухо рассмеялся, но внутри все кипело.
— Ты позволила ему избить себя?
Иден предала меня ради него, чтобы в итоге подвергнуться насилию с его стороны.
— Оставь меня в покое, Кинг.
— Почему? Не хочешь поговорить о своей карме за то, что ты сделала со мной?
Она посмотрела на меня и рассмеялась.
— Конечно, ты же уверен в теории бумеранга, что думаешь, словно содеянное мной мне еще вернется. Ты это хочешь сказать, Кинг? — Она остановилась, давая мне время ответить. Когда я не сделал этого, она продолжила:
— Кармы не существует. Есть просто жизнь. Иногда это полный пиздец, но не всегда. — Она отмахнулась от меня. — Ты действительно думаешь, что я все время думаю только о тебе?
— Раньше ты тоже так считала.
Она провела влажной рукой по лицу, прежде чем повернуться и взглянуть мне в глаза. Она склонила голову, изучая меня.
— Ключевое слово — «раньше», в прошедшем времени. Между нами все кончено. Все, что когда-то было между нами, теперь превратилось в груду пепла.
Ее слова ранили, но я сохранял бесстрастное выражение лица, отказываясь демонстрировать ей, что словесные колкости, которыми она бросала в мою сторону, попали в цель. Мыслями вернулся к тому моменту, когда она впервые призналась мне в любви.
Наши родители ушли ужинать. Так что у нас был небольшой промежуток времени, чтобы побыть вдвоем. Слова «нам нужно поговорить» привели к бурному разговору о том, чтобы рассказать о нас нашим родителям. Она не хотела. Все закончилось тем, что я оказался зажатым между ее пышными бедрами, пытаясь переубедить ее. Я перекинул одну из ее ног через свою руку и глубоко вошел в ее мягкую плоть. К счастью, я мог говорить и трахаться одновременно.
— Мы должны просто сказать им. Мы оба взрослые люди.
Мы проводили время вместе и ежедневно трахались уже почти полгода. Я не знал, сколько еще смогу продержаться, не сказав кому-нибудь, что она моя.
Я вытащил свой член из ее теплых глубин и шлепнул им по влажным, набухшим губкам ее киски. Она застонала, прикусив нижнюю губу. Когда снова скользнул в нее, я руками удерживал ее за талию. Она застонала и впилась ногтями мне в спину.
Я устал прятаться, словно то, что было между нами — это все маленький грязный секрет. Однако она, похоже, не возражала против того, чтобы все держать в тайне. Это меня беспокоило. В обычной ситуации, мне было бы плевать на это. Я менялся ради нее и планировал измениться еще больше. Мне лишь хотелось, чтобы она была со мной на одной волне. Я хотел подарить
Ее киска прижалась к моему члену, немного отвлекая от цели. Я сбавил темп, который, как я знал, должен был вывести ее из себя. Иден любила жестко и быстро.
Ее глаза распахнулись, и она надула свои пухлые губы. Теперь, когда завладел ее вниманием, я повторил:
— Мы должны сказать им. Я расскажу папе, Иден.
Она отчаянно покачала головой, покачивая бедрами и продолжая получать кайф.
— Умоляю, не надо.
Чем больше она сопротивлялась, тем сильнее мне хотелось, чтобы она согласилась. Я опустил руку и обвел пальцем ее набухший клитор. В ответ на это она выгнулась дугой.
— Почему бы и нет, Иден? Если мы скажем им, то сможем делать это в любое время, когда захотим, не скрываясь.
— Потому что, — захныкала она.
Ее стенки сжимали мой член. Я знал, она близка к оргазму, и то, как довести ее до него. Тогда она будет более сговорчивой.
Я провел пальцем по ее телу, мимо грудей. Схватил ее за горло, сжимая. Ее ноги дрожали. Она очень мило застонать и откинула голову назад, предоставляя мне лучший обзор. Я настолько сильно сжал ее, что она начала задыхаться и дышать через нос. Я видел, как ее глаза закатились к затылку. Ее киска плотно сжала мой член, высасывая его. Я мог бы кончить прямо сейчас, но не стал. Я хотел почувствовать ее еще немного. Мое тело нуждалось в ней. Я приподнял ее ногу повыше. Погладил ее, проникая глубже. Я нашел ее уязвимое местечко и стал давить на нее, пока она не запела. Я крепче сжал ее шею. Ее руки опустились в стороны.
На ее милом личике разыгрался водоворот эмоций, когда она кончила, на мой член. Ее тело содрогалось в конвульсиях и вибрировало. Я продолжал сжимать ее шею, и ни разу она не протянула руку, чтобы остановить меня. От того, что она доверяла мне настолько, что отдала свою жизнь в мои руки, хотелось бить себя в грудь, как гребаная горилла.
Однако мы были захвачены врасплох в моменте, когда оба услышали подъезжающую к дому машину моего отца. Иден отреагировала первой, хотя ее тело все еще дрожало. Ее остекленевшие глаза метнулись к двери.
— Остановись. Они приехали.
Она едва смогла выговорить эти слова из-за того, что по-прежнему держал ее за горло. Я осознал, как и она, что моя хватка на ней утратила свою сексуальность и теперь это было больше для удержания. Она попыталась убрать мою руку.
Я продолжал входить и выходить. Ее прекрасные груди подпрыгивали и покачивались вместе со мной. Я находился на той стадии, когда было все равно, поймают ли нас. Хотелось, чтобы она была в моей постели, рядом со мной все время.
— Если они войдут прямо сейчас, нам не придется им ничего рассказывать. — сказал я. Она толкнула меня в грудь, но я не сдвинулся с места. — Они смогут увидеть, как я кончаю в твою маленькую киску.
— Пожалуйста.
Я видел ужас в ее глазах. Но мне было плевать.
— Тебе нравится, когда я делаю это, Иден, кончаю глубоко в тебя?
Ее киска сжалась, пытаясь снова кончить на мой член.
— Пожалуйста, остановись, они нас поймают, — захныкала она.
— Мне все равно, Иден.