Кинг
Шрифт:
Все еще слишком долго.
Трусики Саванны заглушают мой стон, когда я двигаю кулаком вверх и вниз по всей длине.
Но этого недостаточно.
Я отпускаю свой член и вытаскиваю трусики изо рта, подношу их к носу для последнего вдоха, прежде чем обернуть их вокруг своего напряженного члена.
Трение в самый раз. Достаточно жесткое для моей чувствительной кожи.
Мои пальцы сжимают мои яйца еще раз, затем скользят вверх, чтобы удержать основание моего члена. Сохраняя
Это развратно.
Грязно.
Отвратительно.
Но это не мешает мне закрыть глаза и представить себе женщину, спящую в моей кровати на спине, пока я зарываюсь лицом между ее ног. Пробуя ее на вкус ее киску.
Она пыталась накричать на меня. Вероятно, пыталась ударить меня. Но она сдавалась. А затем она кончала мне на лицо, дрожа под моим языком.
И эта женщина будет моей чертовой женой.
Я откидываю голову назад, ее сущность все еще наполняет мои чувства, пока я кончаю по всей стене.
* * *
Вымыв руки, сбросив трусики в душ и тихо смыв сперму в канализацию, я снимаю рубашку и иду к кровати в одних трусах-боксерах.
Я сказала Саванне, что эта ночь может быть проведена в одиночестве.
Но я солгал.
ГЛАВА 17
Саванна
Мое тело кажется таким тяжелым.
Даже находясь еще в полусне, я помню ужасы и стресс прошлой ночи, которые привели к истощению, которое я до сих пор ощущаю в своих костях.
Я также помню совершенно непривычное спокойствие, которое я ощутила, засыпая на нелепо большой кровати Кинга.
Я прижимаюсь к теплу, вдыхая мужские ароматы, которые наполняли мои легкие, когда я засыпала.
Тепло распространяется подо мной. Низкий гул движется от подушки к моей голове. И вдруг я полностью просыпаюсь.
Мои глаза распахнулись, и первое, что я увидел, — это простор голой кожи. Голая кожа на широкой груди с подтянутыми мышцами, с золотисто-коричневыми волосами на груди у моей щеки.
Моя голова у него на груди.
Моя голова на груди Кинга.
Его дыхание остается прежним, и я стараюсь не напрягаться, оценивая ситуацию, не желая его разбудить.
Я заснула на боку, на краю кровати, лицом к ванной. Но теперь я повернута в другую сторону, спиной к ванной, лицом к стене с окнами и французскими дверями, ведущими на террасу, и я по другую сторону матраса.
Его сторона.
По обе стороны окон и дверей висят тяжелые шторы, но никто из нас их не задергивал, так что яркий солнечный свет струится сквозь стекло. Я не знаю, который час, но я явно проспала до утра. Но даже при ярком свете я вижу, что свет в комнате выключен.
Ну… что? Он пришел сюда вчера вечером и увидел, что я сплю со всеми включенными лампами, как испуганный ребенок, и решил просто раздеться и лечь в постель?
Это так далеко от нормы, что мой мозг все еще не осознает тот факт, что я все еще в постели. С моим похитителем!
Просто дыши и думай, Саванна.
Моя рука разбросана по его голой талии, как будто мы обнимаемся так каждую ночь. А моя нога… о боже. Моя нога закинута на его бедро. И не наклоняясь, и не приподнимая одеяла, чтобы посмотреть, я могу только молиться, чтобы он не был полностью голым.
Я начинаю оттягивать ногу назад, двигаясь так медленно, как позволяет мое ноющее тело. Видимо, похищение задействует мышцы, которые я не привык тренировать. Но затем рука, которую я еще не заметила, сжимает мои плечи.
Я в ловушке.
Паника начинает размывать границы моего здравомыслия.
Что я делаю?!
Расстояние.
Мне нужна дистанция.
Отбросив попытку скрытности, я отталкиваюсь от крепкого тела человека, который сказал, что комната будет в моем распоряжении.
Он хрюкает, но едва двигается, даже когда я толкаю его со всей своей силой. Но это помогает вытеснить мое тело из его.
Я отползаю назад, одеяла запутываются вокруг моего тела.
«Чёрт, Саванна, я спал», — ворчит Кинг, прикрывая глаза рукой.
«Ты не должен был этого делать!» Мой голос звучит слишком хрипло, но я спишу это на свою панику, а не на вид его бицепсов.
Он поднимает руку достаточно высоко, чтобы прищуриться и посмотреть на меня. «Мне не положено спать?»
«Не здесь!» — я широко размахиваю рукой, указывая на кровать, на которой мы спим.
Он пожимает плечами. Ублюдок пожимает плечами.
И тут меня осенило. Может быть, с ним здесь…
Я перекатываюсь через край кровати, постельное белье падает вместе со мной.
«Холодно!» — хнычет он. Но я не оглядываюсь. Я не хочу знать, полностью ли он голый или только в паре этих блестящих шелковых боксеров. Все, что я хочу знать, — это оставил ли он дверь открытой.
Проклятие, которое он произнес, когда понял мой план, наполняет меня надеждой.
Мои ноги спотыкаются о слишком длинные брюки, и я спотыкаюсь, но когда я дотягиваюсь до ручки, она поворачивается.
Она, блядь, крутится!
Я рывком распахиваю дверь с большей силой, чем необходимо, и клянусь, чувствую, как содрогается земля, когда Кинг спрыгивает с кровати позади меня.
Я трачу долю секунды, необходимую для того, чтобы захлопнуть за собой дверь, надеясь, что это даст мне достаточно времени, чтобы добраться… куда угодно, но я успеваю сделать всего лишь дюжину шагов, прежде чем слышу, как открывается дверь спальни.
«Саванна». В его тоне больше раздражения, чем напряжения, но он все равно вызывает всплеск адреналина в моем организме.