Кино и танцы 1977
Шрифт:
— Ой Саша, ты приехал? — обрадованным голосом воскликнула собеседница. — А я тебе звонила, звонила, а твоя мама сказала, что тебя нет.
— Теперь есть, — буркнул я всем своим поведением показывая, что разговор мне неинтересен, обременителен и вообще в тягость.
— Я всё хорошенько обдумала и решила, — произнесла она. — В общем я согласна на твоё предложение.
— Стоп машина! Это на какое? — обалдело спросил пионер, вытирая ладонью моментально вспотевший лоб. В голове мгновенно всплыл ресторан, красивый банкетный стол, много вина, танцы-обниманцы и попытки поцеловать красавицу.
«Н-да… Уж не сделал ли я ей тогда предложение? Интересно, как это было, если было? Я встал на колено и предложил выйти за меня замуж? Мне же только шестнадцать лет! Она, что совсем ё@#@?! Впрочем, ответ был давно очевиден — да она совсем ё@$@* на всю голову и повёрнута на высших этических принципах, — паникуя пытался осмыслить ситуацию я, пытаясь вспомнить, что там вообще выкаблучивал. — Нет, на четвереньки я, конечно, там пару раз вроде бы падал, но вряд ли в том состоянии я мог что-то предлагать, кроме выпить на брудершафт. Н-да… Как там говорил-то главный герой книги Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки»: «Сколько в мире тайн»… Вот и я о том же… В натуре, сколько в мире тайн… Воистину он был прав, ибо хрен знает, что я там мог наплести этой чистой и невинной девице, повёрнутой на всю башку на честности и я бы даже сказал: на правде».
— Я обдумала предложение попробовать петь, — пояснила она своим бархатным голосом.
— Ну слава Богу, — облегчённо выдохнул я, ибо с плеч моих свалилась гора Эверест.
— Что? — переспросила Аня.
— Я говорю: а что петь-то ты собралась? — решил прояснить ситуацию пионер, одновременно всеми силами пытаясь хоть что-то вспомнить о том, чем закончился тот злополучный банкет.
— Я не знаю, — растерянно произнесла она. — Ты сказал, что у тебя много музыки и что если я соглашусь, то текст мы с тобой сами быстро напишем и на французском и на немецком.
— Дас ист фантастиш, — прошептал немецко-французский поэт-песенник, вытерев ладонью, вновь выступивший на лбу пот.
— А ты, что забыл об этом? — моментально поменяв тон на подозрительный, произнесла собеседница.
— Да нет, конечно! Как ты могла такое подумать, Анечка?.. — сказал я, прикидывая, как и когда мне нужно будет свалить в деревню, дабы там «написать» с помощью ютуб пару-другую композиций. Я знал несколько хороших песен на этих заморских языках. Но только музыку. С текстом всё обстояло иначе. Так как ни французским, ни немецким языками я не владел, да и напеть мог исключительно «рыбу», то есть набор звуков и невнятных слов, а посему для более продуктивной работы непременно нужен был планшет.
— Тогда давай завтра порепетируем, — предложила она.
— Завтра не получится. Я тут небольшой фильм начинаю снимать, так что в ближайшие два дня буду занят.
— Фильм? Мне очень интересно было бы посмотреть на съёмки, — произнесла она. — Мне можно будет подъехать и посмотреть? Пожалуйста!
— Гм… можно, наверное. Приезжай завтра к семи вечера на станцию метро Ленинские горы, — бездумно сказал я, а потом решил попробовать отыграть назад, вспомнив, что именно за эпизод мы будем снимать, но не успел.
— Алле! Кто это? Куда ехать? — раздался старческий голос соседки бабы Дуси, которая вероятно услышала треск запаралеленного телефона и решила пробить обстановку.
— Аня, вешай быстро трубку, — немедленно отреагировал на вновь изменившиеся обстоятельства пионер и добавил для соседки: — Вам никуда ехать не надо. Мы к вам уже приехали сами! Мы «Тимуровцы». Слышали о нас? — и услышав в трубке: «Э-э», не снижая напора: — Так вот это мы! Кстати, бабушка, мы по Вашу душу, — и вновь в трубке раздалось недоумённое: — «Э-э», — поэтому быстро поправился: — В смысле, мы хотим вот, что узнать: это не Вы позавчера в магазине рубль потеряли? Мы его нашли и положили Вам возле двери, спрятав деньги под коврик, — и дабы придать своим словам официальность, громко прокричал пионерский лозунг: — Будь готов! Всегда готов!
Повесил трубку и, подойдя к дверному глазку, стал наблюдать, что происходит на лестничной площадке. А там баба Дуся, быстро открыв дверь своей квартиры, вмиг нашла оплату «коммунальной услуги» и оглянувшись по сторонам стала разглядывать жёлтую купюру, вероятно пытаясь понять подделка это или нет.
Сходил на кухню, налил себе кружку чая и, подождав пять минут, решил позвонить Кате.
Та сама подошла к телефону и, услышав, что ей звоню я, очень обрадовалась, после чего тут же обвинила меня в том, что я веду себя очень плохо.
— Ты куда-то уехал, и мне ничего не сообщил! А как же репетиции? Мне пришлось репетировать одной!
— И тебе понравилось одной? — негромко скаламбурил я, косясь на межкомнатную дверь, за которой вполне могла оказаться, подслушивающая мои разговоры, мама.
— Дурак. Я не это имела ввиду, — выругалась Катя, но так как это было не очень обидно, я, естественно, не стал заострять на этом внимания, ибо мой невинный вопрос, действительно, можно было трактовать по-разному.
В дальнейшем последовавшее предложение о начале репетиции через два часа воспринял с энтузиазмом и поинтересовался, какое вино она предпочитает: белое или красное.
— А давай обойдёмся сегодня без вина, — предложила она.
— Катенька, а получится ли у нас полноценная репетиция без горячительных напитков, которые так помогли нам в прошлый раз? — засомневался режиссёр, вспомнив о прошлой репетиции. — Сможете ли Вы, сударыня, быть столь же раскованной, как и прежде?
— Не волнуйся смогу, — прошептала она, не переняв мой шуточный тон, из чего я понял, что кто-то находится недалеко от телефона и свободно она разговаривать не может.
— Хорошо. Тогда давай через два часа у метро ВДНХа. Там, где мы встречались в прошлый раз. Договорились?
— Договорились, — произнесла она и в этот момент на линии что-то щёлкнуло.
— Алле! Алле! Кто это? Это «тимуровцы»?
— Да, бабуля. Это мы, — тут же сообразил я, щелчок был из-за снятой параллельной трубки и обратившись к дочери замминистра: — Катя, быстро прерывай разговор! Я тебе потом всё объясню.
— Что? Алло! «Тимуровцы»?! Мне трубку надо повесить? — спросила соседка.
— Нет. Как раз Вы пока не вешайте трубку, — произнёс псевдо-тимуровец и, вытащив из кармана купюру, быстро выбежал на лестницу и, положив на «положенное» место деньги, вернулся к телефону: — Мы «Тимуровцы» и нашли ещё немного денег, которые к сожалению не знаем кому отдать. Сейчас вот собираемся обзванивать всех жильцов…