Кино и танцы 1977
Шрифт:
— Это провокация! — немедленно прохрипел, ослабляя галстук, Лебедев. — Они сфальсифицируют результаты!
— Мы не можем этого допустить! — вытирая носовым платком внезапно взмокший лоб, произнёс Мячиков.
— Васин, ты что?! — схватился за голову Минаев.
— Ё*** **** ***! — ошалело смотря на меня, «культурно» высказался Кравцов и, посмотрев на своих коллег, добавил: — Да нам же п**** будет!!
— Это провокация. Они всё сфальсифицируют. Опрос будет сфальсифицирован, — устало повторил Лебедев, глядя в пол.
— Вы сами-то в это верите? Да им даже фальсифицировать ничего не надо будет. У них будет стопроцентное доказательство, в котором, чёрным по
— Ты забываешься, Васин! — вскрикнув, вскочил псевдомидовец. — Ты опять говоришь антисоветчину!
— А ты мне опять тычешь, — стебанул его в ответ я.
— Товарищи, успокойтесь, — произнёс примирительно Минаев. — Давайте попробуем выработать согласованное решение и прийти к какой-то вменяемой сумме денег, чтобы, действительно, не получилось подобных ситуаций.
— Деньги, деньги, деньги… короче говоря, от этих денег у меня уже голова болит. Мне кажется или мы просто ходим по кругу? Я тоже считаю, что нам необходимо прийти к какому-нибудь соглашению и идти дальше, — сморщился замминистра и напомнил: — У нас дел по горло, а мы не можем решить простой вопрос! Топчемся на месте.
— Это, очень и очень, не простой вопрос, товарищ Мячиков, — возразил псевдомидовец. — Напрасно Вы недооцениваете его политического значения. У нас социалистическое государство и таких заработных плат быть не может! Когда обычные труженики узнают, что за песенки платят по полмиллиона долларов, пусть даже обменянных по курсу, то кто завтра будет пахать пашню, убирать хлеб, добывать уголь, строить заводы и фабрики? Зачем?.. Да после такого вся страна ринется писать рассказики и сочинять музыку. Куда мы придём с таким подходом?
Повисла «рекламная» пауза, во время которой все присутствующие пытались придумать выход из, воистину, безвыходной ситуации.
— Тогда может быть разовая премия? — через минуту тягостных раздумий предложил Минаев, но, увидев недовольные взгляды коллег, быстро поправился, — конечно не такая большая, а намного скромнее, но всё же это смогло бы снять проблему в первом приближении.
— Хорошо, допустим, сейчас мы эту проблему снимем. Допустим, — тяжело вздохнув, сказал Лебедев. — И даже давайте допустим и то, что нас за такое решение не уволят и быть может даже не посадят, но что будет дальше, когда он, — псевдомидовиц, абсолютно бескультурно, ткнул в меня пальцем, — напишет следующие песни, которые будут пользоваться такой же популярностью? Что будет, когда выйдет фильм? Мы ему, что опять, премию будем выписывать?
— Вы ещё забыли, что мне некоторые наши издательства денег за романы должны, — встрял в разговор меркантильный пионер.
— Васин, я вот не понимаю, откуда в тебе это жлобство?! Я вновь, в очередной раз, призываю тебя встать, пока не поздно, на путь исправления!
— А это как? — не понял возможный жлоб. — Отказаться от денег?
— Товарищи… Подождите. Давайте подведём итог. Мы не можем опозорится перед всем миром и дать хотя бы малейший повод для того, чтобы капиталисты смогли нас обвинить в нечестности, скупости и обмане. Поэтому деньги мы Александру должны выплатить согласно договору все до копейки, — хлопнув ладонью по столу, в конечном итоге принял справедливое решение Мячиков.
— Как?! — обалдевая от услышанного, выдохнул Минаев.
— Клёво, — констатировал я, удовлетворённый результатом переговоров.
— Сергей Иванович, да Вы что?! Выдав такую сумму, мы непременно породим слухи! Это вызовет возмущение в народе и породит ещё большую волну слухов, — обратившись к замминистра, произнёс Лебедев. — Я думаю, этот вопрос нужно поднимать на уровне ЦК.
— Я ещё не закончил, — сказал тот и повернулся ко мне. — Саша, как мы уже не раз говорили: советский человек не может иметь таких денег, поэтому после того как ты их получишь, ты добровольно их пожертвуешь на благотворительность, — и более вкрадчиво, — И не какие возражения не принимаются.
— Да, собственно, я и не против, — легко согласился будущий меценат, с удовольствием наблюдая за, вытянувшимися в изумлении, лицами высокого начальства, которое наверняка ожидало не такой мирной реакции.
— Как это согласен? — первым отойдя от шока, спросил Лебедев. — Правда, все деньги безвозмездно пожертвуешь?
— Конечно, правда, — подтвердил пионер, — но вы должны мне будете выдать справку.
— Какую? Зачем? — попытался прояснить ситуацию замминистра.
— Обычную справку… Что, мол, Александр Сергеевич Васин, в здравом уме и при светлой памяти пожертвовал на благотворительность четыреста, мать его, тысяч, ё*** в ***, рублей, б**, и является теперь самым величайшим меценатом из всех меценатов, проживающих на советском пространстве. Поставьте, пожалуйста, на неё кучу государственных печатей и напишите там, пожалуйста, один из ваших номеров рабочего телефона.
— Васин! Да ты, что с ума что ль совсем сошёл?! — чуть ли не задохнувшись, прошептал Мячиков. — Зачем тебе такая справка?! И что ещё за советское пространство ты выдумал?
— Ну не на «постсоветском» же пространстве, — отмахнулся пионер и пояснил обалдевшей публике: — В общем смысл этой справки такой… Раз вы не хотите чтобы я был богат деньгами, то пусть я хотя бы буду богат известностью и популярностью. Вам не кажется, что это будет справедливо?
— Странно всё это, — произнёс Лебедев посмотрев на других членов комиссии и попытался прояснить ситуацию: — Скажи, что ты с ней будешь делать?
— А всё очень просто. Это справка будет служить для меня «вездеходом».
— Что это значит? Зачем тебе она?
— Ну раз вы лишаете меня денег, то как мне сыскать хлеб насущный? Питаться-то мне надо…
— А причём тут справка?
— А вот причём, — сказал и, почесав щёку, стал объяснять непонятливым товарищам, какие преференции я могу получить от данного документа. — Допустим захожу я в магазин и набираю большую тележку товаров. Потом прохожу мимо кассы и не оплачиваю покупки. Когда продавщица поднимет вой, то я ей предъявляю вами выданную «ксиву» и поясняю, что все деньги отдал на помощь кому-то, ибо самому мне помощь нафик не нужна. Она, естественно, нихрена не поймёт и вызовет милицию. Когда приедет милиция, я им дам ваш номер. Они вам звонят. Вы поднимаете трубку, вспоминаете, что денег у голодранца Васина нет потому, что вы их ему не дали и утрясёте этот вопрос сами. Отлично я придумал?
— Товарищи, да он над нами издевается?! — хохотнул Минаев, с неприязнью посмотрев на меня.
— Никаких справок мы тебе давать не будем, — сразу же открестился от этой суперидеи Лебедев.
— Ну, тогда, товарищи, я решительно не вижу причин продолжать нам с вами вести дальнейшую беседу, — сказал я, встав с топчана, добавил: — До свидания. Пойду я лучше дров ещё наколю.
— Васин, стой! — недовольно произнёс замминистра. — Что за привычка у тебя такая дурацкая, чуть что не по-твоему, сразу уходить?! Мы с тобой ещё не закончили разговор. Мы все тут сегодня собрались и нам обязательно нужно прийти к какому-то компромиссному решению!