«Кино» с самого начала
Шрифт:
Вишня, как я понимаю, стал нашим вторым официальным фаном. Но, в отличие от агрессивного звериного восторга Владика Шебашова, он полюбил Витькины песни чистой, романтической, первой юношеской любовью. Лешка Вишня зазывал нас к себе в гости и зазвал наконец – жил он совсем рядом со студией. Дома у нового поклонника группы «Кино», который вскоре стал настоящим нашим другом, было очень уютно и свободно – у Вишни стоял отличный бытовой магнитофон со сквозным каналом, а также кучи разных примочек, пультов и пультиков, колонок и колоночек, микрофонов, гитар и дудочек – Вишня собирал у себя домашнюю студию и собрал в конце концов с помощью Тропилло и собственной энергии.
Лешкины родители
Начался май, было уже тепло, и листочки появились уже на чахлых ленинградских деревьях, и травка пробилась сквозь мазутно-асфальтовую почву, когда, в очередной раз собравшись в Доме пионеров и школьников, мы обнаружили, что на четырнадцать записанных нами песен накладывать уже больше ничего не нужно и что они реально готовы. Это было даже неожиданно – мы так привыкли ходить сюда, как на работу, что теперь просто растерялись – а дальше что?.. Весь день мы занимались порядком расположения песен на альбоме – Витька никак не мог решить, в какой последовательности они должны идти, и мы сидели вместе с «Аквариумом», писали и переписывали и совсем замучили Тропилло нашими парадоксальными предложениями.
Альбом был почти готов – оставалось только сделать обложку, но тут снова вышла заминка – все важные вопросы мы тогда решали коллегиально, а я уже не мог принять участие в обсуждении проекта оформления, так как Театр юных зрителей уезжал на гастроли в Москву, и вместе с ним и я покидал на три недели родной город, отправляясь к новым знакомствам, встречам и приключениям.
Глава 10
Нетрудно представить себе, какую суету и нервотрепку переживают работники театра, приехавшего куда-нибудь на гастроли. И вот я вместе с коллегами-монтировщиками три или четыре дня не вылезал из Театра сатиры, где должен был теперь три недели гастролировать наш ТЮЗ, разгружал машины с декорациями, таскал декорации из одного угла сцены в другой, монтировал и разбирал выгородки спектаклей, вешал и перевешивал одежду сцены, пока все не вошло в налаженное русло. Начались спектакли, я переписал в свою записную книжку график выходов на работу и получил наконец возможность немного прийти в себя, оглядеться и позвонить моим московским друзьям.
Рыженко к этому времени уже переехал с Комсомольской площади на Арбат, но вездесущий Пиня снабдил меня в Ленинграде новым Сережкиным телефонным номером.
Сережка говорил со мной так, будто я вовсе и не уезжал из Москвы четыре месяца назад, и как начал встречать с ним Новый год, так с тех пор и гуляю в столице. Это была, как я потом заметил, его обычная манера разговора.
– А-а-а, Рыба? Привет, привет! Ты где?
– В Театре сатиры.
– Ну-ну, культурно развиваешься?
Я вкратце обьяснил причину моего появления в Москве и сказал, что уже достаточно культурно развился, а теперь есть немного свободного времени, и я хотел бы отдохнуть и встретиться с друзьями.
– Ты сейчас уже свободен? – спросил Сережка.
– Нет, только после десяти вечера.
– Я сейчас еду к Липницкому, – сказал Сережка, – подтягивайся туда.
– А это удобно? Я же его не знаю.
– Все нормально. Я ему скажу, что ты приедешь, он будет только рад. Он уже про вас наслышан. Давай, подтягивайся, выпьем, видик посмотрим, заодно и с Липницким познакомишься – это очень интересный человек.
Я уже знал, что это интересный человек, – и Майк, и Борис постоянно в своих рассказах о поездках в Москву упоминали это имя, и мне, конечно, хотелось познакомиться с Александром лично.
Где-то к одиннадцати вечера я добрался до нужного места – от театра до Каретного ряда было лишь две троллейбусные остановки, но я предпочитал ходить по Москве пешком – больше впечатлений оставалось от таких пеших прогулок.
Одиннадцать – не самое позднее время для битников, а уже тем паче для новых романтиков. И для гостей Липницкого, как выяснилось, – тоже. Едва я переступил порог этого дома, как хозяин – лысеющий высокий мужчина, разумеется с бородой, троекратно расцеловал меня и представил гостям:
– Это Рыба, панк из Ленинграда.
О господи! Снова – панк. Но никого переубеждать у меня не было никакой возможности – на экране телевизора буйствовала группа Talking Heads, и вести связную беседу в такой обстановке было затруднительно. В гостях у Александра в тот раз была группа «Машина времени» в полном составе, и я сразу понял, что выпить они не дураки – количество пустых, полупустых и полных бутылок на полу и на круглом столике у стены внушало уважение. Познакомиться поближе с «Машиной» мне в этот день не удалось – меня тут же перехватил Сережка, и мы с ним вместе принялись вспоминать новогоднее веселье, выпивать-закусывать и рассказывать хозяину о ленинградской новой волне.
В этом доме мне суждено было потом бывать еще очень много раз – и не только мне, а и Витьке, и Марьяше. Сашка Липницкий – это просто удивительный человек. Если начать вспоминать, сколько добра он сделал нищим ленинградским музыкантам, то это займет всю мою историю, но будет только первой главой – здесь форма повести не подходит, нужно писать что-нибудь в жанре романа-эпопеи. Кто из нас не ночевал здесь, не получал вкусный горячий обед и участие в не всегда мягких ударах судьбы, которые порой испытывали в Москве музыканты. Сколько фильмов и музыки пересмотрено по Сашкиному видео, сколько раз он увозил похмельных рокеров к себе на дачу и там ставил на ноги… Все это касается не только ленинградцев – здесь, в доме, стоящем в одной минуте ходьбы от Петровки, 38, был если не всемирный, то уже во всяком случае всесоюзный рок-салон, где можно было встретить рано или поздно любого музыканта любой группы…
Рыженко утащил меня ночевать к себе на Арбат, и с этого дня в гостиницу, где расположились мои товарищи по работе, я почти не ездил – ночевал то у Сережки, то на Петровке – у Липницкого. Спустя неделю я чувствовал себя совершенным аборигеном в Москве – каждое утро бежал на работу, потел в набитом троллейбусе Садового кольца и замечательно ориентировался в московских спиралевидных улицах и в расположении продовольственных магазинов. Конечно, встречался я и с Артемом – он достал мне пластинки XTC и Skvia, и я ездил к нему в гости на Каховскую. Завел я здесь в этот период и еще кое-какие знакомства в кругах людей, занимающихся подпольным шоу-бизнесом, что очень пригодилось группе «Кино» спустя несколько месяцев.