Кино, вино и домино
Шрифт:
А фестивальный роман был два года тому назад в Каннах, куда «Чистая вода» пристроилась не столько по киношной, сколько по экологической необходимости. Смешно, но это было связано с французским авианосцем, выведенным из боевого состава ВМС Франции и никак не находившим места утилизации.
Власти не могли никому втюхать на металлолом плавучую железяку потому, что в ней покоилось 500 тонн асбеста, использованного для теплоизоляции.
Авианосец сначала потащили в Испанию – там не срослось. Вернули в Тулон, поставили в порту, он обиделся, сорвался с цепей
Радостная Дина позвонила тогда Ольге и прокричала:
– Мы едем в Канны! Какой-то псих хочет финансировать фестиваль, но только с уклоном в уничтожение оружия! Пиши контент! И умоляю, встреться с ним!
Встретиться Ольга не смогла, псих оказался слишком занят, поговорили по телефону, и помощники прислали материалы. Ольга страшно обрадовалась, что кого-то заинтересовала такая больная тема.
Они ведь уже устали кричать на конференциях, в каких протекавших и проржавевших изоляторах находятся смертельно опасные вещества. Доклад и болванки материалов об угрозе безответственного обращения с плавучим кладбищем асбеста писала так взволнованно, как девушки вышивают себе кофточку на свидание.
На открытие псих прилетел отдельно от фестиваля. Дина предупредила, что его задача мелькнуть перед СМИ вместе со звездами российского кино и уехать до начала банкета.
Ольга спустилась в уличный бар отеля в вечернем платье с папкой доклада под мышкой. Воздух в баре был густым и сладким от розовых кустов, словно по всему городу на плитах варилось варенье из лепестков роз. За стойкой сидел мужчина. Они посмотрели друг на друга, не сказали ни слова и поняли, что не пожалеют о сегодняшней ночи.
А когда на открытии Шиковский пригласил на сцену генерального спонсора фестиваля и президента общественной организации «Вода планеты», столкнулись на ступеньках, ведущих на сцену. После банкета в Ольгином номере зазвонил телефон, и генеральный спонсор спокойно спросил:
– Я зайду?
И Ольга также спокойно сказала:
– Да.
Конечно, как это всегда бывает с новыми русскими, сначала прислал официанта с букетом в человеческий рост и столиком, заставленным жратвой и питьем, словно предыдущие четыре часа их жизни не занимал банкет на его же деньги. Но это, как сказала бы Вета, был его «входной билет».
Ясное дело, когда зашел, пить и есть уже было некогда. Впрочем, как и разговаривать. И только через пару ночей, потому что он никуда не уехал, Ольга узнала, что устроить фестиваль вокруг авианосца Владу посоветовал его главный пиарщик. И что на самом деле никакие вода, земля, асбест и мирный атом его не волнуют.
А шум вокруг корабля нужен на рынке «асбестоуничтожителей», к которым группа его компаний имеет опосредованное отношение. И он приятно поражен, что такая недорогая безделица, как кинофестиваль, подарила встречу с женщиной, которая его слышит, понимает и не хочет от него денег.
Влад был моложе Ольги на два года. Высокий, красивый, зажатый провинциальный
А вторая, как полагается, была молодой охотницей, вынесшей все тяготы богатства, усадеб и яхт со здоровым ребенком и нездоровым штатом прислуги. Как полагается, он давно охренел от претензий обеих, искал чего-то для души, но находил только для тела. А в Ольге встретил совершенно неожиданный набор качеств.
Сама того не желая, она нажала на какую-то кнопку в его интровертном сознании, и, промолчав первые две ночи, он потом просто не мог наговориться. Чего за последние годы не делал с женщинами. Да в общем, и с мужчинами тоже.
Тем более что на публике они не вели даже светских бесед, потому что Ольга не хотела засветки по одним причинам, Влад – по другим. Плюс еще все женское фестивальное население охотилось на него и обкладывало флажками, как медведя.
При всех своих деньгах и статусе Влад казался Ольге школьником во всем, что касалось душевного развития. Умея идеально отжимать и опускать деловых партнеров, он строил близкие отношения примерно так, как Ольга играла в шахматы или теннис, делая это последний раз в старших классах школы.
Он не знал, как обсуждать проблемы со стариками родителями, и ему не приходило в голову нанять для этого семейного психолога. Он боялся собственную старшую дочь, имеющую проблемы с наркотиками и не имеющую авторитетов. Он не мог договориться со своим младшим сыном потому, что отдал его на откуп мамаше, зомбирующей «папе на нас наплевать».
Он не понимал, как вести себя с братом-алкоголиком. Короче, откупался от всех деньгами и был одинок и депрессивен. А в ответ на рассказ об Ольгиных семейных проблемах искренне ответил:
– Да у тебя все хорошо! Я о таком и не мечтаю!
Да и какие проблемы были у Ольги? Комплексы мужа, понты дочки и раздолбайство сына – нормальная здоровая семья. Сын учился на геофаке, готов был пойти по ее экологическим стопам, играл в музыкальной группе на клавишных, полагая, что их группа – новый «Квин».
Дочь работала в офисе, снимала квартирку и взяла кредит на старенький джип. Ольге была непонятна такая жизненная стратегия, она называла это «жизнь взаймы», но дочь отвечала:
– Вот ты живешь без долгов, и что хорошего? Ездишь на метро и ходишь в одних туфлях!
Дочь активно карабкалась по карьерной лестнице и несколько лет имела отношения с шефом, не собирающимся разводиться. Ольга упрекала ее:
– Ты все время забегаешь вперед и заришься на чужое!
– Наоборот, – смеялась дочь, – я осваиваю мир и делаю чужое своим. Ведь я этого достойна. Как стану его заместительницей, достану иголку и проколю презерватив. Как известно, жидкость, погруженная в тело, через семь лет идет в школу. И куда он, голубчик, денется?
– Я тебя так не воспитывала. – Ольга была шокирована.