Киноповести
Шрифт:
— Да шибко уж не похожий.
— А тот был похожий?
— Господи, господи,— только и сказала Нюра.— Правда, трудно понять людей.
Вошли профессор с проводником. Проводник ухмыляется.
— Ты чего это тут бдительность развел?— спросил он.— Это товарищ Степанов, профессор, из Москвы... Тебе уж теперь на каждом шагу будут воры казаться. Некрасиво, обидел товарища...
— Насчет обиды — это не надо,— попросил профессор.— Никакой обиды.
— Ну, как же?..
— Никакой
— Давай тут... не очень!— счел нужным еще сказать проводник Ивану.— Какой же он вор! Хоть немного-то разбирайся в людях.
— Ты много разобрался в том конструкторе... которого без билета посадил?— обиделся Иван на нравоучения лакеистого кондуктора.— Бегал тут... икру метал. Еще ухмыляется!
— Ну-ка!— прикрикнул проводник.— Давай-ка приведи себя в порядок! Не очень тут!.. Не дома на печке. Устраивайтесь, товарищ профессор.
— Я устроюсь. Хорошо.
— Если он будет тут чего-нибудь фордыбачить, скажите мне... Мы его живо приструним. Мы ему...
— Да идите вы к дьяволу!— вскричал вдруг профессор.— Чего вы пристали к человеку?!
Проводник опешил. Молчал.
— Извините, пожалуйста!— сказал профессор.— Спасибо. Мы теперь сами разберемся. Идите.
— Ну, давайте,— сказал проводник.— Ничего.— И ушел.
— Фу ты, дьявольщина какая! Нехорошо как...
— Товарищ профессор, вы уж простите нас, ради бога,— сказала Нюра.— Обознались мы...
— Да что вы!.. За что? Я, старый дурак, поперся к проводнику... Надо было самим разобраться.
Иван, опозоренный, молчал, насупив брови.
— Попроси прощения!— строго велела Нюра.— Язык-то не отсохнет.
— Та-а...— Иван сморщился.— В этом, что ли, дело?
— Забудем все недоразумения!— решительно сказал профессор.— Нам же далеко ехать!.. С какой стати мы испортим себе дорогу? Иван!..
А поезд опять подходил к станции.
И опять перронная кутерьма... Приехали. Уезжают.
В вагон, где ехали Иван, Нюра и профессор, садилась большая, гитаристая группа студентов — юноши и девушки, большинство — девушки.
Поезд тонко закричал...
Иван с профессором пригубили-таки из высокой бутылки дорогого вина. Профессор с блокнотом в руках — экзаменует Ивана на предмет владения родным языком. Настроение у них хорошее; Иван относится к «экзамену» довольно серьезно: Нюра — больше на подсказках.
— Просто — ударить. Он ударил — я ударила — кто-то ударил...
— Вломил,— начинает Иван.
— Так.
— Жогнул.
— Жогнул?
— Ну — жогнул. Рраз!— жогнул.
— Ага! Хорошо. Еще?
— Тяпнул.
— Да. Еще?
— Матерно можно?
— Нет, это не надо.
— А там много, вообще-то...
— Нет, лучше не надо. Кроме того, здесь женщина.
— Она слышала...
— Итак?
— Наподдал,— подсказала Нюра.
— Наподдал... Да. Невыразительный глагол. Женский какой-то.
— Хряпнул. Ломанул.
— Вот это... глаголы! Мускулистые.
— Перелобанил. Окрестил. Саданул... Нае... Нет, не туда. Врезал. Смазал.
— Так, так,— подбадривает профессор.
— Пиннул,— опять вмешивается Нюра.
— Пиннул? Это хорошо. Пнул, да?
— Ну да. Пиннанул, у нас бабка говорит.
— Это старушечий,— снисходительно бросил Иван. Взял на калган,— еще вспоминает он.
— Это что такое?
— Головой дал! Вот так вот.— Иван взял профессора за плечи и рывком кинул на себя и подставил голову, но, конечно, не ударил — показал.
— О-о! А калган — это голова?
— Голова.
— Это по-каковски же?
— По-русски! Кал-ган. У нас еще зовут — сельсовет.
Профессор засмеялся.
— А как еще?
— Чердак.
— Чего попало!— изумилась Нюра.— Неужели вам это на самом деле нужно?
— Нужно, Нюра.
Тут в купе вошли веселые девушки-студентки устраивать одну свою подружку. Трое.
— Нам сказали, у вас одно место свободное...
— Так точно!— приветливо откликнулся профессор.— Располагайтесь. Которая из вас? Стоп, мы сами выберем. Самую красивую...
— А ну?— Девушки все были хорошие, крепкие, голоногие.— Выбирайте!
Профессор поверх очков оглядел всех... Искренне вздохнул.
— Оставайтесь все. Выбирает тот, кто... забирает. О-о!..— сам болезненно сморщился он.— Вот это каламбур!
Девушки засмеялись.
— Какую же.
— Какую, Иван?
Иван гигикнул, покраснел и... посмотрел на Нюру.
— Ну, раз ты уже выбрал, то мне — все равно: я свою станцию проехал,— сказал профессор.
Оставили голубоглазую, грудастую Любу.
— Закончена сессия — и ноги в руки!— позавидовал профессор.— Что за институт?
— Педагогический.
— Факультет?
— Физмат.
— Физмат, и только физмат. Всемогущий физмат!— огорченно сказал профессор.— Куда только прибежите со своим физматом.
— А вам не нравится физмат?
Профессор весело посмотрел на девушку с физмата.
— Милая, он вам самой не нравится.
— Почему?— растерялась девушка.
— Потому что вам нравится Лермонтов, Есенин...
— Одно другому не мешает.
— О, еще как!
— Педагогический — это, значит, будете учительствовать? — встрял в разговор Иван.
— Да.
— Да-а...— значительно сказал Иван.— Вот сейчас радуетесь, что учитесь, веселитесь — в люди выходите, а я смотрю на вас и жалею...