Кинжал мести
Шрифт:
А у Карамышевых – такой жених под боком – Арсеньев. Ну да он в другую сторону поглядывает, жених не конь, на него, как и на деньгу, оброть не накинешь.
И вот как-то зимой к Карамышевым из Твери приехала погостить подруга Евгении, с которой они вместе постигали премудрости книксенов и реверансов под руководством мадам де Форж, игрою судеб заброшенной то ли из Парижа, то ли из Марселя в славную дремучими лесами Тверскую губернию.
Подругу звали Лидией. Она была любимой, единственной дочерью очень влиятельного губернского чиновника Кимрина, дворянина в первом колене, получившего
Евгения вместе со своей матушкой созвали гостей на небольшой праздник по случаю именин Евгении. Арсеньева пригласили, конечно же, в первую очередь, и он, как всегда, доставил всем гостям удовольствие и блистательными комплиментами, и пением под гитару, заставляя даже девиц, казалось бы еще не претерпевших волнующих опытов быстротекущей жизни, а уж тем более дам в возрасте смахивать слезу, когда вкрадчивым, страдающим баритоном адресовал их беззащитным сердцам томительно-мучительное
Не пробуждай воспоминанийМинувших дней, минувших дней…Главная гостья, подруга именинницы – Лидия – не отходила от Арсеньева весь вечер. Она была красива, уверена в себе и смела. Арсеньев очаровал ее, как и многих, за кем полушутя ухаживал.
На следующий день Лидия неожиданно уехала в Тверь, хотя накануне совсем не собиралась покидать хозяев. Она обещалась гостить до Святок, чтобы погадать на жениха в деревенской бане, потому что только такое гадание надежно, правда, очень опасно – в бане нечистая сила в своих правах, ну да что ни сделаешь, если тебе уже за девятнадцать – не шестнадцать, когда только-только, и не семнадцать, когда самая пора, и даже не восемнадцать, когда уже тревожно и досадно, а девятнадцать – а жениха все нет, и хоть одним глазком бы взглянуть – где он там замешкался, да и вообще, кто он – суженый, неизвестно кем назначенный, и почему не поторапливается.
И Евгения и Лидия переступили эту черту – девятнадцать лет. Но у Евгении – никаких перспектив, надежда только на то, что вдруг неизвестно откуда явится он… За Лидию уже сватались, она отказывала, потому как в тех, кто просил у папеньки ее руки, не разглядела его…
Лидия уехала, а через неделю, сразу после Святок, к Арсеньеву вдруг явился ее отец – Кимрин. Приехал в небольшой, на полозьях, английской карете, четверкой английских лошадей и с полным охотничьим снаряжением.
Кимрин рассыпался в благодарностях за приглашение на охоту. Охотник он заядлый, а более всего любопытный и потому не мог упустить возможности поохотиться на волка с поросенком, ведь никто о такой охоте в наших краях и не слыхивал.
Арсеньев, едва скрыв удивление появлению гостя, припомнил, что на именинах у своих соседей Карамышевых действительно рассказывал подруге Евгении Карамышевой – ее имени он даже не запомнил – об охоте на волка с поросенком. Охота эта почти неизвестна в Тверской губернии. Арсеньев приобрел навык охоты на волка с поросенком в Могилевском наместничестве, где ему пришлось побывать по случаю покупки его давним приятелем имения.
Правда Арсеньев вроде бы не приглашал к себе на охоту ни подругу соседей, ни ее родителя. Но, впрочем, это не имеет никакого значения. Охотник охотника, как рыбак рыбака видит издалека. Тем более когда речь идет об охоте на волка с поросенком.
Ведь никто, кроме Арсеньева, и представления не имеет, как это делается. А если кто-то и слышал или даже сам принимал участие в охоте на волка с поросенком, то не всякий может устроить такую охоту. Она вроде бы проста, но требует особых навыков и – что важнее всего – нужно иметь лошадь, приученную не бояться волков.
Такую лошадь обучают не один год, обучая ее не пугаться собак, повязанных свежими волчьими шкурами, не потерявшими запаха серого лесного разбойника, того самого запаха, уловив который своими трепетными ноздрями, лошади несутся, вырываясь из упряжи, исходя пеной, бешено выкатывая глаза и разбивая в щепы задними ногами передок саней.
Сама по себе охота на волка с поросенком отчасти напоминает зимнюю охоту внаездку на санях с верховым загонщиком и с борзыми. Во время такой охоты борзых прячут в санях, укрывая их попонами. Охотники под видом крестьян едут по дороге на санях. Верховые загонщики поднимают волков и на рысях, криком и хлопушками выгоняют их в поле.
Волки, оказавшись в поле и видя, что впереди по дороге едут крестьяне на дровнях, не боясь, мчатся наперерез, чтобы прорваться в соседний лес. Когда они уже совсем рядом, охотники выпускают из саней борзых и те тут же настигают волков.
Охота эта прекращается, когда поля покрываются сугробами. Борзые вязнут в глубоком снегу и как не стараются угодить хозяину, не могут достать волка.
Волки же, движимые не желанием выслужиться, а жаждой жизни, рвутся к спасительному лесу по глубокому снегу, широко расставляя передние лапы, поджав задние и садясь на пазанки, отталкиваясь задом и поленом (хвостом), пружиня всем телом, бросками преодолевают в мгновение ока любые сугробы, пока борзые, виновато воя и показывая усердие, по уши зарываются в снег.
Вот как раз в это время, около Святок и чуть позже, пока не началась течка у старых волчиц и еще не начали пустовать волчицы-переярки, и возможна охота на волка с поросенком. В это время оголодалые молодые волки, да к тому же оттесненные от ганьбы матерыми собратьями, совсем теряют бдительность, бродят по дорогам, подходят близко к деревням, загрызают неосторожных собак, дерзко врываются в овчарни и даже запрыгивают через небольшое окошко в хлев и могут зарезать крупную скотину, и беда одинокому путнику, оказавшемуся ночью за околицей.
Охотиться с поросенком можно только в ночное время, само собой разумеется, в полнолуние, когда среди снегов видно почти как днем и удается сделать прицельный выстрел. Обычно едут вдвоем, в розвальнях, третий – возница. Собак с собой не берут.
Охотники укрываются овечьими шкурами, пряча под ними и ружья – волки за версту чуют запах пороха и пороховой гари. Возницу обязательно наряжают в крестьянскую одежду.
На полугодовалого поросенка надевают ошейник с длинным десятиаршинным поводком и привязывают к розвальням. Снарядившись таким образом, ближе к полночи ездят вдоль леса по проезжей дороге.