Кио ку мицу !
Шрифт:
Говорившему возразили:
– В такой переплет попадешь, не то что виски - вся голова побелеет, если на плечах удержится.
Позже Антон рассказал:
– Лечу под самураем, а зубы сами скрипят, больно уж зло на него взяло. Что, думаю, делать! Семена вспомнил - мы с ним, когда летели в Китай, спорили: выдержит наш самолет таран или не выдержит, если таранить. Он уверял - выдержит, а я сомневался. Думаю, дай попробую! Семен прав оказался...
Мертвый летчик подсказывал живому...
Таран Антона Якубенко был первым тараном, совершенным советским летчиком. Летчики других стран
Каждый русский парень придумывал себе китайское имя.
Кто-то в шутку назвал себя на китайский лад Ван Ю-шин, переиначив исконную русскую фамилию Ванюшин. Так и пошло с тех пор, русские летчики шутливо называли себя в Китае ван ю-шинами. И еще - летучими голландцами, потому что часто приходилось менять аэродромы, располагались то там, то здесь, стараясь вводить в заблуждение японцев, создавать видимость, что авиационных частей в гоминдановской армии значительно больше, чем их было на самом деле.
– Дадут нам жизни после этой свалки, - повторил Антон.
Вадим сидел в шезлонге, прислушиваясь к разговору и не принимая в нем участия.
И, будто в подтверждение слов Якубенко, на аэродроме тут же поднялась суматоха. Кули, работавшие на летном поле, побросав коромысла и корзины, бросились к укрытию позади капониров.
– Тим-бо!.. Тим-бо!1 - кричали они, покидая летное поле.
1 Тревога!
Летчики вскочили с шезлонгов, подхватили парашюты и, пристегивая их на ходу, побежали к машинам.
Но на этот раз тревога оказалась ложной. Рабочие приняли свои самолеты за японские. Приземлилось звено, ходившее в разведку.
Вернулись назад под тень цветущих деревьев. Опять заговорили о недавнем бое. Спорили, уточняли, помогая жестами, - какой летчик станет говорить о воздушном бое, держа руки в кармане!
– Вот гляди: они летят строем, - рука рассказчика плавно идет над землей, - а Григорий на них справа спикировал, строй и рассыпался. Я тоже с разворота в пике, прикрываю Григория...
– Рука, изображающая истребитель, закладывает глубокий вираж и резко падает на другую - на японский бомбардировщик.
Заговорили о бое, который у всех остался в памяти.
Тогда кули тоже кричали "тим-бо!". На мачте взвился красный флажок - сигнал боевой тревоги. В таком бою еще не приходилось драться даже тем, кто воевал в Испании. С обеих сторон участвовала по меньшей мере сотня машин. На помощь сиоганьской группе пришли летчики-добровольцы из другого отряда.
Японцы готовили массированный удар по Ханькоу. На бомбежку в сопровождении истребителей шло тридцать восемь тяжелых бомбардировщиков. С первой атаки их строй удалось нарушить. Истребители роились вокруг них, как шмели. Все перемешалось. В воздухе стало тесно от рокочущих самолетов. Соседний отряд перехватил и атаковал японских истребителей, которым так и не удалось прорваться к своим бомбардировщикам. Потеряв строй, бомбовозы начали сбрасывать бомбы куда
Первый раз противник понес в одном бою такие тяжелые потери - из тридцати восьми японских бомбардировщиков сбили двенадцать. И еще девять истребителей "И-96" не вернулись на свои базы. Под обломками самолетов обнаружили больше пятидесяти трупов. Потери добровольцев составили пять самолетов. Три летчика благополучно спустились на парашютах, двое погибли - из соседнего отряда.
После этого японцы изменили тактику, отказались от массированных налетов на китайские города. Теперь их самолеты шныряли в воздухе, не ввязываясь в бой, стремясь нащупать действующие аэродромы. Кажется, это удалось им сделать, судя по вчерашнему налету. Об этом и говорил Антон Якубенко, бросив фразу о самураях, которые обозлились.
Подошли летчики, те, что вернулись с разведки.
– Ну, как?
– Не нашли... Провалились, будто сквозь землю.
– Не иначе как летают с авианосца.
– Так авианосец тоже не иголка - нигде ничего не видно.
Добровольцев занимало одно таинственное обстоятельство - каждый раз в воздухе появлялись группы японских самолетов, и вдруг они куда-то исчезали. Летчики знали наперечет все японские аэродромы, но там обычно стояло всего несколько машин, а чаще - фанерные муляжи для отвода глаз. Свои аэродромы японцы использовали для подскока, наносили удар и исчезали. Куда?! Вот над этим и ломали голову добровольцы.
Иные фантазировали: может быть, у них подземные аэродромы? Но в Китае не так уж давно идет война, не могли же японцы за это время настроить столько подземных аэродромов для своей авиации. Нет, здесь было что-то другое!
Из "забегаловки", как летчики прозвали маленький домик, где разместился штаб авиационной группы, вышел оперативный дежурный. В руке карта и карандаш.
– Ну, ван ю-шины, вы еще не были на юге? Пакуйте чемоданы!
– Он сдвинул обшлаг комбинезона, посмотрел на часы.
– Через десять минут командиры звеньев - к майору.
– Майор - это командир группы.
– А пока смотрите сюда...
Он присел на корточки, развернул карту. Карандашом действовал, как указкой.
– Мы здесь... Вот Ханькоу...
– Карандаш пополз круто вниз: Здесь Кантон... А нам нужно вот сюда... Кажется, мы накроем здесь самураев... Майор приказал подготовиться к вылету.
В "забегаловке" расселись кто где, иные на корточках на полу. Майор ставил задачу.
По сведениям, которые поступили из штаба Чан Кай-ши, японцы готовятся нанести удар на юге силами нескольких дивизий и для поддержки наземных частей сосредоточили значительные авиационные силы. По данным разведки, их самолеты базируются на небольшом острове близ Гонконга. Островной аэродром только что обнаружили; по данным фоторазведки, он сплошь заставлен бомбардировщиками. Упреждающий удар следует нанести не позже следующего утра, для этого надо немедленно перелететь на кантонский аэродром. Истребители будут сопровождать группу бомбардировочной авиации, которая сегодня тоже перебазируется в Кантон.