Кипение
Шрифт:
– Что это такое? Стой на месте и подними руки, – деваться было некуда…
Голова перестала болеть, в уме прояснилось. Это было лишь видение. Но, что это было, видение из будущего? Всё выглядело таким настоящим, казалось, что он мог разглядеть каждую мелочь, в отличии от видения, что пришло к нему, когда Мартин коснулся окровавленной одежды. Тогда картинка была размытой и затуманенной, как во сне.
Пора было уходить, время поджимало. Шагая к входной двери, Мартин вздохнул с облегчением, ведь постель он заправил, и кровавых пятен было не видно, а грязная одежда лежала в стиральной машине. Пусть это было просто видение, возможно, оно не несло чего-то серьёзного в себе и было просто галлюцинацией
У двери и правда кое-что было. Но это не полицейский. В дверную щель была просунута свежая газета. Пусть он и не хотел её читать, но открывая дверь, её всё же приходилось брать в руки. Мартин даже не собирался смотреть на неё, но огромный чёрный заголовок сам бросился в глаза, и, не спрашивая разрешения, отпечатался в памяти.
«Резня в Эстентской забегаловке» – и Мартин непроизвольно прочёл пару строчек, что шли далее. «Прошлой ночью в уборной из местных забегаловок было совершено жестокое убийство. Убийца – мужчина, около 30-ти лет, среднего роста, шатен. Полиция уже ищет этого человека и через пару дней выпустит фоторобот». И сердце опять забилось. Если в нём ещё и оставался небольшой лучик надежды на то, что это всё может замяться, то теперь даже эта маленькая полосочка света померкла и не осталось ничего, кроме пугающей темноты.
Ему было необходимо чем-то отвлечься. Хотя отогнать настолько тревожные мысли было очень сложно, но Мартин, казалось, нашел выход. Он посмотрел на телефон, что стоял в паре шагов от него и нажал клавишу прослушивания пропущенных сообщений.
– Вчера, в 18:30, – прозвучал немного неестественно мёртвый голос оператора, что сменился голосом девушки – Мартин, это Тиффани. Я подумала, может быть, я смогла бы заскочить к тебе завтра после работы чтобы забрать свои вещи? В общем, перезвони мне, хорошо? – её голос звучал тише обычного и слегка неуверенно. Как оказалось, прослушать пропущенные сообщения оказалось не лучшей идеей. Мартин пошел на кухню, удобно расположенную рядом, опять таки, чуть ли не в паре шагов. От гостиной она не была никак отделена, лишь длинный кухонный стол закрывал собою кухонные принадлежности и кафельный пол, практически такой же, какой был вымощен в ванной комнате. Только здесь плитки были куда больше. Он подошел к раковине, чтобы выпить немного воды перед уходом. Особенно после услышанного, ведь опять будет нужно встречаться со своей девушкой… бывшей девушкой. Ему был необходим глоток холодной воды, хотя бы один.
Мартин уже набрал стакан воды и поднёс его ко своему рту, как раздался стук в дверь. Он сделал один единственный глоток а затем услышал голос из-за дверей.
– Полиция Нью-Йорка, откройте дверь, – и стук повторился, – полиция, – повторились слова из коридора.
– Минутку, уже иду, – ответил Мартин, стараясь скрыть волнение, что эхом отражалось в произнесённых им словах, его мыли были лишь о том, что это пришли за ним, что все уже знают, что это был он. Успокаивающая мысль, что все улики он уже скрыл, была прервана последующей, о том, что, быть может, он мог упустить что-то. Какую-то мелкую деталь, что может стать для него роковой.
– Сэр! Полиция Нью-Йорка, – в этот раз слова звучали гораздо грубее и агрессивнее, стоило как можно скорее открыть дверь. И почему он просто не промолчал, быть может, офицер подумал бы, что его нет дома, – если вы сейчас же не откроете… – и его слова были прерваны. Мартин открыл дверь своей квартиры.
– Я… простите, что заставил вас ждать, – Мартин старался казаться невиновным, дослушиваться до слов полисмена и выполнять его требования. Во всяком случае, стараться их выполнять. Ведь, ещё одно убийство – это не выход. Но мысль, что он мог что-то упустить и не всё спрятать, до сих пор крутилась в голове, – я, я был в душе.
– Вы, Мартин Уоллес? – спросил прямо с порога полицейский, в его глазах скрывались нотки подозрения. Но это было лучше ожиданий Мартина, в которых его могли арестовать сразу же после открытия входной двери.
– Соседи слышали, как у вас кто-то кричал, у вас что-то случилось? – спросил полицейский, аккуратно заглядывая внутрь квартиры. Но всё же, он спросил не об убийстве, а это был хороший знак. «Таак, успокойся, всё в полном прядке, он пришел не из-за вчерашнего. Веди себя естественно» – слушал он сам себя, с силой пытаясь следовать сказанным самим собой словам.
– Эм, – произнёс он тихо, стараясь вести себя естественно, – да, это я кричал. Я порезался осколками стекла, вот и… психанул. К счастью, ничего серьёзного.
– Вы позволите осмотреть вашу квартиру?
Мартин на мгновенье растерялся. За этот миг в его голове прокрутилось множество сценариев. Как полисмен находит окровавленные простыни, как замечает его руки, что почти по локоть, замотанные бинтом. Ведь случайно так порезаться нельзя было. Как он заглядывает в стиральную машину, и после окровавленной одежды, наставляет оружие на него. И не было сценария в его голове, в котором бы полицейский просто ушел. И Мартин не знал, как нужно правильно поступить. Стоит ли давать разрешение. А, быть может, оно ему и не нужно, может вопрос о шуме, это просто предлог, чтобы войти внутрь? Но… отказ повлечёт за собой ещё больше подозрений, что негативно скажется на времени, что осталось у него… а осталось ли оно вообще?
– Хуу, – он едва заметно выдохнул, – да, ну ладно, входите, – он отворил дверь в свою комнату и отошел немного в сторону, ожидая, пока полисмен войдёт внутрь.
– Сэр, что у вас с запястьями? – тут же спросил полицейский, глядя на руку, которой Мартин держал дверную ручку.
«Так, это плохо. Он заметил порезы. Но… но ведь я в куртке, он не должен увидеть, что руки изрезаны настолько сильно.
– Я же говорил, просто случайно порезался осколками стекла, – говорил Мартин, уже более уверенно, чем раньше. Он посмотрел на комнату и не заметил ничего подозрительного, одежду он убрал, кровать так же прикрыта, всё должно пройти нормально. Это немного утешало.
– Ничего себе, – ответил полицейский, осматривая гостиную, – вы когда режетесь, так на совесть. Да, сэр? – это прозвучало немного цинично. Он всё ещё что-то подозревал. Полицейский пристально смотрел вдоль гостиной комнаты, подозрение в его глазах начинало понемногу оседать, потому что кроме вполне обыкновенной кухни и мебели с тёмно-зелёной обивкой он ничего не увидел. Но так легко сдаваться он не собирался. Уверенным шагом полицейский направился к двери, что находилась справа от него – она вела в ванную.
Дверь со скрипом открылась и он, словно какой-то дозорный, начал осматривать это небольшое, по сравнению с гостиной, помещение. Спустя несколько секунд он развернулся и, не закрыв дверей, потопал к другим – двери напротив, что вели в спальню. Мартину казалось, что таким образом он пытается вывести его из себя, дать хоть какой-то дополнительный повод, потому что, как Мартин и сам заметил, он перестал вести себя встревоженно и взгляд его был прямым и твёрдым, как и всегда.
Шагая к дверям, полисмен пристально смотрел в глаза Мартину, пытаясь выискать за ту долю, времени, что у него была, хоть какую-то тревогу, чтобы дать повод, в первую очередь, для самого себя, продолжить разнюхивать и докопаться до правды. Только вот он ещё не знал, есть ли ему, что скрывать, или, всё же, он чист. Фоторобот вчерашнего преступника ещё не был составлен, поэтому точно он не мог знать ничего.