Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.10

Булычев Кир

– Только бы его не встретить, – сказал Олег. – Я же его убить могу.

– Кого? – удивилась Марина.

– Они мне там, в шаре, сказали, что вместо меня домой кренга отправили. Он меня изображает.

– И твой обед съел и ужин. Ты этого боишься? – улыбнулся Сева.

– Не бойся, – сказала Марина. – Они его наверняка захватили. Не забыли.

– А вдруг забыли?

– Тогда скажешь в школе, что у тебя близнец родился. А раньше жил в Тмутаракани, – сказал Сева. – Я подтвержу.

Но никто не

засмеялся.

Марина вышла проводить ребят. Дядя Сергей залил в мотоцикл бензин из канистры.

– Я разговаривал с вертолетчиками, – сказал он. – Один из них видел черный шар, но решил, что это – клуб дыма. А радары на аэродроме их не засекли.

– Интересно, а заметил ли кто-нибудь их большой корабль? – спросил Олег.

– Он оставался на орбите, – сказала Марина. – Его могли заметить только астрономы.

– На той неделе буду в Луговой, – произнес дядя Сергей, относя канистру к сараю, – обязательно зайду в обсерваторию. Там у меня старый приятель… на радиотелескопе работает. Помнишь, Маришка, мы в прошлом году туда ездили? Его Суреном зовут.

– Никогда бы не подумала, что это радиотелескоп, – сказала Марина, – стоят металлические конструкции. Я раньше думала, что телескоп – это как большая подзорная труба.

– Радиотелескоп, – задумчиво произнес Сева, разминая в руках лист подорожника. – Правильно.

– Что правильно? – спросил Олег.

– Мы так и решили, – сказал Сева, как во сне. – Мы так и договорились… Стойте! Вспомнил!

Вдруг Сева бросился обратно в дом. Остальные за ним.

Сева стоял у письменного стола, вглядываясь, ища что-то.

– Тебе чего надо? – спросила Марина.

– Лист бумаги! Скорей же, и карандаш!

Пока дядя Сергей доставал бумагу и ручку, Сева продолжал, не останавливаясь, говорить:

– Кренги были уже близко, он знал уже, что Олег там… мы знали, что нас сможет спасти только радиотелескоп, мощный радиотелескоп. Он может послать сигнал космическому патрулю. В нашем секторе дежурит патрульный корабль. Как и в любом секторе… По космическим масштабам…

– Вот карандаш, – сказал лесничий.

– Да, – согласился Сева. – Правильно… – Он сел за стол, пододвинул к себе лист бумаги, и карандаш повис в воздухе над белым полем.

Остальные стояли за спиной Севы, глядя на его руку, словно он мог выстрелить из карандаша или, как фокусник, выпустить из него стаю голубей.

Рука Севы опустилась, и он начал быстро писать на листе единицы и нули. Он исписал несколько строк совершенно бессмысленными, с точки зрения Олега, цифрами, потом устало откинулся, выронил карандаш и сказал, сам с удивлением глядя на написанное:

– Все. Здесь позывные и послание.

– Кто это поймет? – удивился Олег. – Это на каком языке?

– Он спросил меня, какой код используется в наших компьютерах, а я ответил – двоичный. Он сказал, что тогда сможет закодировать послание.

– Да, Сева прав, – подтвердил лесничий. – Это двоичный код. И придумать его Сева не мог.

– Я и не придумывал! – возмутился Сева. – Я ничего не знал. Это у меня в голове застряло, а когда вы сказали о радиотелескопе, то вылезло.

– Надо скорей туда! – сказала Марина.

– На мотоцикл – и помчались, – поддержал ее Олег.

Но дядя Сергей не согласился.

– Мы это сделаем с утра. Сурена Геворкяна может там и не быть. Он живет не в обсерватории. Потом, как сами понимаете, он не сможет ничего сделать втайне. У него есть начальники. Нет, придется потерпеть до утра. Тем более вас очень ждут дома…

На следующий день утром они сидели в маленькой, заваленной книгами и таблицами комнате Сурена Геворкяна, радиоастронома, старого приятеля лесничего. Сурен выслушал всю историю, длинную, потому что рассказывали все трое, а иногда кое-что разъяснял или уточнял дядя Сергей, неправдоподобную и даже невероятную. Но слушал Сурен очень внимательно, кое-что даже записывал и ничем не показал, что ставит под сомнение слова гостей.

Когда рассказ кончился, Сурен покачал черной курчавой головой и сказал:

– Совершенно точно знаю, как это называется. Это называется сумасшедший дом. И в это нельзя поверить, правда?

– Но это же было! – воскликнул Сева.

– Правильно. Это меня и тревожит. Совершенно одинаковое заболевание у четверых на первый взгляд таких разных и совершенно здоровых людей. И все-таки я бы вам не поверил…

– Тогда планета Дэ наверняка погибла, – сказала Марина. – Вы понимаете, что целая планета погибнет только из-за того, что мы вам кажемся сумасшедшими.

Дядя Сергей ничего не сказал. Он раскурил трубку, поглядел в окно, словно все это его не касалось.

– А у меня, поглядите, – сказал Олег, – эта рана на щеке – вы что думаете, не болит? Мне на улице стыдно показываться, все думают, что снова подрался.

– Да, – согласился Сурен, – следовало бы сходить к врачу.

– При чем тут врач, когда меня допрашивали кренги!

Только дядя Сергей молчал. Он не спеша раскурил трубку, глядя в окно, за которым поднимались ажурные конструкции радиотелескопа.

– А теперь, – сказал Сурен, вдруг широко улыбнувшись, – вам придется подождать меня ровно три минуты. Потом продолжим разговор.

Он быстро вышел из комнаты.

Марина сказала:

– Он пошел за санитарами.

– Может быть, – согласился Сева. – Хотя это неумно.

– Нет, – сказал лесничий. – У него что-то другое на уме. Кроме того, он нам поверил.

– Вот уж непохоже, – буркнул Олег. – Он над моей раной смеялся.