Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.10
Шрифт:
— Познакомьтесь, это миссис Роджерс, мать Джонни и моя жена, — сказал мистер Роджерс. — А это мистер Исаев, наш уважаемый сосед. Мистер Игорь Исаев учится в колледже и будет большим ученым, не так ли?
В голосе мистера Роджерса не было издевки. Приятно, конечно, когда тебя представляют как будущего ученого, но все-таки Игорю было несколько неудобно. Он даже покраснел.
Миссис Роджерс печально улыбнулась и сказала тонким голосом:
— Я очень польщена. Я давно надеялась, что мы ближе познакомимся с нашими соседями.
Говоря
— Джонни, дорогой, иди позанимайся. У тебя еще не сделаны уроки. Ирэн, отведи его.
Миссис Роджерс поспешила к двери, схватила Джонни за руку и быстро увела. Игорь ничего не сказал, хотя он предпочел бы, чтобы Джонни остался с ними. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Вот, начал проявлять инициативу и сразу принес меч соседу. Отец узнает, может рассердиться. Но что случится с мечом? Да ничего, ровным счетом ничего. Он просто послужит материалом для научной статьи, которую Игорь напишет вместе с мистером Роджерсом.
— Итак, — сказал мистер Роджерс. Он вынул из кармана пиджака, темного, несмотря на жуткую жару, футляр, надел очки, круглые, в тонкой золотой оправе, и сразу стал очень солидным и серьезным человеком.
— Вот меч. — Игорь развернул полотно. Меч вытянулся во весь столик.
Мистер Роджерс долго и очень внимательно рассматривал ножны, пригнувшись к ним так, что чуть было не касался их носом.
— Сцена охоты, — сказал он наконец. — На ножнах изображена сцена королевской охоты. Обратите внимание, мистер Исаев, что впереди скачущих всадников бежит олень.
— Да, — сказал Игорь. Он уже рассматривал ножны и знал, что на них изображена сцена охоты.
— Весьма частый мотив на ножнах бирманских мечей. Так не будете ли вы любезны рассказать, что же вы знаете про этот меч.
— Мой предок матрос Исаев упал в море во время бури, — сказал Игорь, — а потом три года жил в Бирме и даже воевал с англичанами. Потом попал к ним в плен…
— Вы точно знаете, что он попал к ним в плен? — вдруг громко спросил мистер Роджерс.
— Конечно. Об этом он написал в письме к себе домой.
— А дальше?
— Больше ничего, — признался Игорь. — У меня дома есть его письмо родным, где он говорит, что был в Бирме и в плену.
— А откуда он написал письмо?
— Из Петербурга, это наша старая столица.
— Значит, он вернулся? Вы извините, что я так настойчив, но как исследователя меня интересуют детали. Ведь пребывание вашего дедушки в Бирме — важный факт для историков. Об этом можно даже написать статью в научный журнал. Совместно с вами, разумеется.
— Вы об этом мне уже говорили, — сказал Игорь.
— А, да, конечно. Но боже, как мало материалов!
— А мы съездим к старику, отцу Маун У. Он нам наверняка поможет.
— Сомневаюсь, очень сомневаюсь. Пока продолжим поиск собственными силами.
Это мистер Роджерс сказал очень твердо, почти сердито. Игорь взглянул на него, но под стеклами очков глаза мистера Роджерса были добрыми и даже виноватыми. «Нет, — решил Игорь, — он не будет меня обманывать. Зачем ему меня обманывать? Все этот Джонни напутал».
— Итак, у нас есть меч, — сказал Роджерс.
— И с этим мечом Иван Исаев стоял среди пушек. Я видел на картине у старого У Мья.
— Не спешите с выводами, мистер Исаев, — ответил Роджерс. — У нас нет для этого оснований. Ведь ни один документ этого не подтверждает.
— Но меч генерала Бандулы!
— Почему генерала?
— Так сказал старик.
— Он мог предположить. И только. Я же вам говорю, что подобные мечи были у многих офицеров и вельмож. Ваш дед мог купить его. Мог ведь?
— Мог, — сказал Игорь.
— А могло быть и иначе. Допустим, в бою кто-нибудь из бирманских офицеров был убит, и мистер Иван Исаев взял меч у убитого.
— Ну уж этого он не стал бы делать. У своего взять!
— Мы ничего не можем сказать. Мы с вами историки, мистер Исаев, и нам нужны факты, не так ли?
— Конечно. А может, все-таки генерал Бандула наградил мечом моего деда? Он же пишет в письме, что его награждали.
— Он мог наградить вашего деда деньгами, но почему мечом?
— За храбрость, — сказал Игорь. — У нас в Гражданскую войну давали сабли за храбрость, я читал об этом.
— Ну, не будем спорить. Что такого мог сделать артиллерист, чтобы командующий армией наградил его мечом, да еще своим мечом? Я не хочу задеть ваши родственные чувства, мистер Исаев, но историческая правда ценнее всего. Например, я знаю точно, что мой предок тоже сражался на стороне Бандулы в той войне, но его не наградили мечом. У меня сохранились даже кое-какие его записки, и при случае я вам их покажу, — правда, они трудны для прочтения, потому что вы вряд ли настолько овладели английским языком…
— Да, конечно. А ваш предок, он не пишет о моем?
Мистер Роджерс снисходительно улыбнулся:
— Нет, он был довольно крупным политическим деятелем в бирманской армии и писал о больших проблемах.
— А кем он был?
— Начальником разведки бирманцев. Это длинная романтическая история. Отец моего предка, назовем его Роджерс-первый, был миссионером и жил в Бирме. Он женился на бирманской княжне и бросил свою службу. Да, уже тогда Роджерсы были патриотами Бирмы. Ему было нелегко, но его сын честно служил Бирме и был одним из руководителей бирманской армии. Я собираюсь опубликовать дневники Роджерса-разведчика. У меня есть много предложений от английских и бирманских издательств. Я только не знаю, кого выбрать. — Очки мистера Роджерса победно сверкнули. — Это пахнет большими деньгами, мистер Исаев. И надо быть осторожным. Кстати, не могло бы заинтересоваться дневниками какое-нибудь советское издательство?