Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.1
Шрифт:
Там одиночество не столь безлико. И нельзя его нарушать.
А может, надо нарушить?
Павлыш прикрыл дверь и пошел по коридору дальше.
Он очень удивился, увидев, что из навигационной появился капитан–2, высокий, смуглый человек, будто только что спустившийся с высокой горы и обожженный тем, высокогорным солнцем.
— Не спится? — спросил он.
— Сейчас пойду спать, — сказал Павлыш.
— Спите. Вам с утра на вахту. Сейчас от вашего внимания, от точности работы многое может зависеть.
Павлышу
— Если хотите, — добавил вдруг капитан–2, — я вам завтра покажу портреты моих сыновей. Одному шесть, другому девять. Крепкие ребята. Показать?
— Спасибо.
— Ну ладно, спокойной ночи.
И капитан–2 беззвучно пошел по коридору к своей каюте.
А Павлыш двинулся дальше, к Внешнему саду.
Дверь в отсек бассейна была закрыта.
Странно, кто и зачем закрыл ее?
На корабле вообще не закрывались двери. В случае аварии автоматика все равно сработает быстрее и надежнее.
Мало ли что могло случиться — ремонт, профилактика, просто сломался запор. И если бы не заплата в прозрачной стене, Павлыш бы вернулся обратно.
А тут он сделал иначе.
Его тревога была необоснованной и, вернее всего, смешной. Наивной.
Но он побежал к нише.
Ниша была на другом уровне, в двух минутах, если бежать.
Павлыш распахнул дверь в нишу и надел скафандр.
Это заняло еще две минуты.
Он выбежал в коридор и побежал обратно.
Бассейн и Внешний сад были отсеком. Одним из двадцати трех отсеков «Антея». Между отсеками на случай аварии были переходники. Ввести в действие переходник можно было, отключив автоматику.
Павлыш отключил автоматику, потом повернул тяжелый рычаг.
Тогда внешняя дверь отъехала в сторону.
Павлыш вошел в шлюзовую камеру. Убедился, что герметизация работает. Включил внутреннюю дверь.
Приборы на пульте показали, что в бассейновой — нормальное давление. Значит, успел.
Дверь за его спиной закрылась. Затем очень медленно открылась внутренняя.
Павлыш вбежал в бассейновую.
Армине сидела в кресле у бассейна и смотрела на воду.
Очень спокойно. Она так глубоко задумалась, что и не заметила, как Павлыш вошел в зал.
А Павлыш в полной растерянности замер у двери.
Последние несколько минут были наполнены действием, гонкой — дышать некогда, — одним всепоглощающим желанием: успеть — и страхом опоздать… А секунды в переходнике, пока закрывались и открывались двери, дали возможность воображению отчетливо и убедительно нарисовать распахнутую дверь во Внешний сад и стеклянное, подобное стеклянным деревьям, тело Армине.
А Армине сидела у бассейна.
Павлыш страшно испугался. Вот-вот она повернет голову и спросит, подняв густые прямые брови: «Ты что здесь делаешь в скафандре?» И что ответить? «Я решил, что ты покончила с собой, и побежал надевать скафандр, чтобы, не рискуя собственной драгоценной жизнью, вынести твое тело из Внешнего сада».
Павлыш, стараясь не произвести ни малейшего шума, начал отступать в переходник — чтобы уйти незамеченным.
И это обратное движение оказалось почти роковым.
Армине услышала.
Вернее всего, она в тот момент собралась с духом и решила подняться, поэтому шорох шагов Павлыша донесся до нее.
Она резко обернулась — не как человек, а как испуганное маленькое животное. И, как испуганное животное, стремительно вскочила и кинулась к перегородке Внешнего сада.
Павлыш не понял смысла движения — он уже отказался от мысли, что Армине может покончить с собой. Поэтому он остановился и сказал ей вслед:
— Не бойся, это я, Слава.
И тут понял, что Армине набирает код на двери во Внешний сад.
Он мысленно считал — и оставался нем и неподвижен — число единиц кода. Их должно быть семь. Щелкнула первая цифра. Вторая, третья, четвертая… Она же сейчас откроет дверь!
— Армине! — завопил Павлыш. — Стой, Армине! Пожалуйста!
Пятая, шестая…
— Смотри, что я сделал! Смотри на меня!
Он обеими руками откинул крепления шлема и рванул его назад. Шлем сорвался, оцарапав лоб, и покатился по полу.
Может быть, от этого неожиданного звука Армине обернулась.
И увидела, что Павлыш стоит без шлема.
— Ты что? — сразу поняла она. — Нельзя. Там вакуум!
— Я знаю, знаю!
— Ты же погибнешь.
— Да.
— Но тебе нельзя! Это только я. Я так хочу! Надень шлем!
— He надену.
— Я все равно открою дверь! Мне надо уйти!
— Открывай.
Павлыш не успел испугаться в тот момент, когда срывал шлем, и не боялся смерти. Он уже понимал, что Армине не сможет открыть дверь, зная, что Павлыш погибнет тоже.
Армине кинулась к Павлышу. Нет, не к Павлышу, она побежала к шлему, что медленно катился к бассейну, и Павлыш вместо того, чтобы перехватить девушку, как зачарованный смотрел на шлем. Шлем подкатился к кромке бассейна, и было интересно — кто первый? Успеет ли шлем упасть в воду? Или Армине схватит его? Как будто на стадионе, Павлыш болел за шлем.
Армине успела первой. Она подхватила шлем, когда он уже скатывался в воду, прижала к груди и тут же побежала к Павлышу. Наверное, со стороны это выглядело смешно — Армине старалась нахлобучить шлем на Павлыша. Она словно лишилась рассудка. Ведь невозможно надеть шлем на мужчину, который этого не хочет.