Кирилл Обломов и его невероятные миры
Шрифт:
раздражённо забубнил чернобровый мужик, отчитывая проказников-близнецов, где-то
слышатся удары молота в кузнеце … а Болотная-Яга скукожилась и … словно растаяла.
– Она умерла?- пугается Катя.
– Нет, вон она, горностая в руках держит!- радостно смеюсь я.
Прошлое полностью растворяется и становится настоящим. Перед нами посёлок
населённый хозяйственными людьми, всё здесь ладное, много построек и изобилие
домашних птиц и животных. У большого дома, который
крыльце, увитом виноградными лозами, играет с шустрым зверьком женщина.
– Что это, волшебство?- обомлела она, увидев огромное дерево, верхушка которого
теряется в облаках, вероятно там, где она жила, его не было.
– Здравствуйте бабушка!- звонко выкрикивает Катя, вконец удивив своим возгласом ещё
совсем молодую женщину.
Она перехватывает извивающегося зверька, внимательно смотрит в нашу сторону,
выделяет взглядом Феофана Смелого, замечает меч с богато украшенной рукоятью,
кланяется:- Чем мы можем вам быть полезны, господин?- без подобострастия спрашивает
она.
– Чудеса, да и только!- вместо ответа говорит Феофан Смелый, он поражён увиденным
ещё больше чем эта женщина.
– Это дерево ты господин, вырастил в одночасье? Вы великие волшебники?- женщина всё
же не может справиться с эмоциями.
– Не я, это тот мальчик созорничал,- с пренебрежением кивает он в мою сторону.
– Так получилось,- скромно пожимаю я плечами.
Собирается удивлённый народ, с восхищением смотрят на роскошное дерево, а оно
благодушно шевелит листьями и мне кажется, волшебному дереву приятно всеобщее
внимание.
– А дочь моя где?- с беспокойством оглядывается женщина.
– Она там,- указываю я направление.- Но вы пока туда не идите, она сама придёт.
– У меня на сердце грусть, мне кажется, с ней что-то случилось,- прижимает к груди
юркого зверька женщина.
– Она придёт,- уверенно говорю я.
– Господин,- из толпы выходит старик с седой бородой и кланяется Феофану Смелому,-
вероятно вы рыцарь и для нас будет великой честью, если вы отобедаете у нас.
Феофан Смелый подбоченился, гордо оглядел людей, выждал паузу и с
достоинством кивает:- Мы остаёмся, но завтра с женой уходим, наш замок давно без
присмотра, да и за дочуркой скучаю.
Я отвожу взгляд. Знал бы он, что его дочь в заточении и жива ли она? вздрагиваю
от своих мыслей, смотрю на Катю, она с пониманием прикрывает пушистые ресницы.
– Нам необходимо срочно идти за Волшебной Книгой,- шепнул я ей.
– А ты знаешь, где её искать?
– Теперь точно знаю, тот ноутбук и есть Волшебная Книга.
Гл.26.
Невероятно, но болото отступило далеко в тайгу,
даже его предвестников не видно и не слышно. На душе легко и весело, вот так, одной
лишь мыслью переместить солидный кусок прошлого в наше время, причём вырвав его из
другой части света. Когда-нибудь забредут в эти места любопытные туристы и встретятся
с людьми иного уклада жизни. В интернете промелькнёт статья о затерянном поселении, потянутся сюда научные экспедиции. А может ещё сто лет о них никто не узнает, тайга
огромная, в ней может затеряться даже город, да что город – страна! В любом случае, пусть всё идёт своим чередом. А ещё я надеюсь, что волшебное дерево будет гасить
излишки колдовства и та женщина никогда не станет Болотной-Ягой, а наша Чечилия –
Бабой-Ягой.
Но вот под ногами упруго колыхнулась земля, знакомо потянуло сыростью и
гнилью, заквакали сытые лягушки, в воздухе гудят комары, издалека доносится хохот
кикиморы.
– Теперь надо как-то сориентироваться и выйти к озеру, где был выход из подвала замка
Альмигоры.,- с трудом сдерживая дыхание, говорю я.
Катя утирает пот со лба, прислоняется к дереву, глубоко дышит, пытаясь
восстановить дыхание. Эмира без сил спускается на землю, отдувается, с усилием убирает
с глаз мокрую чёлку. Один лишь Хрюх бодр и вроде совсем не устал, он часто озирается, в глазах появился лихорадочный блеск.
– Что-то случилось?- обращаюсь я к нему.
– Знаешь, Кирилл, у меня такое чувство, то за нами кто-то наблюдает.
– Враги?- встрепенулся я.
– Нет, это словно … словно отец на меня смотрит,- вздрагивает Хрюх.
– А ты знаешь,- я наклоняюсь к его уху,- позови его.
– Боюсь, а вдруг меня не признает.
– Волков бояться – в лес не ходить,- легко бью его по широким плечам.- Зови!
Большой Хрюх отходит в сторону, затем резко сворачивает, словно знает куда
идти, но вдруг спотыкается, едва не падает, смотрит в чащу леса, некоторое время молчит, но вот, набравшись сил, тихо говорит:- Отец, это я.
Его шёпот едва слышим, но вдруг, словно проносится вихрь, запахло зверем,
ходуном ходят молодые деревца, в инфразвуковом диапазоне звучит кабаний визг,
мелькает призрачная тень, в пространстве вырисовывается свинячье рыло, полыхнули
красным маленькие глазки.
– Отец, это я!- уже кричит Большой Хрюх.
В сторону летят деревья, вырванные с корнем, резко темнеет, дышать становится
тяжело, но я не пугаюсь, хотя Катя и Эмира закрыли глаза от страха. В отличие от девочек
я знаю, так исчезает заклятие, наложенное когда-то на этот народ.