Кисельные берега
Шрифт:
– Тогда зачем тебе туда?
Он смотрел на неё испытующе, напряжённо. И Кире почему-то показалось, что от её ответа сейчас будет что-то зависеть. Она задумалась – что сказать? Надо бы что-то веское, убедительное… Но в голову ничего не приходило. И она сказала правду, признавшись не столько ему, сколько себе:
– Там… человек, которого я люблю.
Младший Лю почему-то покраснел и резко поднялся.
– Идём, - велел он и, ухватив её за забинтованную руку, поволок за собой.
Спотыкаясь, подворачивая ноги на комьях земли и неровностях весенней
– Постой, - пропыхтела она, - мы куда? Мы уже в Цзюдухэ? Ты говорил, дорога дальняя, может… стоило то-сё… запастись провизией, к примеру и…
– Нет, - оборвал её провожатый. – Мы здесь, недалеко…
Он затормозил у старой, уже почти облетевшей осины, присел на корточки и принялся копошиться в развилке её корней. Не без труда извлёк оттуда свёрток. Отряхнул его бережно от земли и лесного сора, осторожно размотал тряпицу, открыв взорам… небольшую оранжевую тыковку.
– М-м-м… - выдавила из себя Кира. – Тыква? Прикольно…
Мальчишка зыркнул на неё негодующе.
– Это не простая тыква! – проговорил он внушительно. – Это волшебная тыква, исполняющая желания!
Кира издала хрюкающий звук и тяжко плюхнулась на вздыбленный корень осины.
– Ну конечно, - вздохнула она устало.
– Это правда! – возмутился Лю-сяо обидным недоверием. – Я нашёл её в прошлую луну – бабка послала привезти к обеду раннеспелок. Смотрю – лежит, яркая такая, хоть и малышка. Сорвал да поволок в котомке. А у котомки ляка возьми да оборвись! Тыквы покатились, грибы, что насобирал по пути, посыпались – ужасть! Расстроился я, значит, заругался, как положено… Стал пытаться ту лямку хоть как-то приладить – ничего не выходит. Вот, говорю, проклятая сумка! Сама умела порваться, сама и чинись! И кинул её в сердцах на землю. Смотрю вдруг: тыква засветилась, словно солнышко, чпокнула и – лежит сумка цела и невредима!
– Чпокнула? – уточнила Кира.
– Ну да, звук такой странный издала… Но не это важно! Дело-то в другом!
– Ну положим. И чего ж? Где твои прочие овеществлённые желания? Или, кроме сумки, попросить нечего было?
– Ты не веришь? – взвился обладатель волшебной тыквы.
– Да ладно, не кипишуй, - примирительно похлопала его по плечу Кира. – Чего нам с тобой канаться – веришь-не веришь… Нет ничего проще, чем разрешить любые сомнения, - она посмотрела выразительно. – Так ведь?
Мальчишка наморщил лоб:
– Чего-нибудь загадать? На это намекаешь?
– Намекаю, - подтвердила искусительница.
– А! Щас! – он сосредоточенно уставился в пространство, что-то пытаясь усиленно сообразить. – Щас… - почесал маковку. – Щас, щас… - яростно отгрыз заусенец на грязном пальце и мученически возвёл глаза к небу. – Давай лучше ты! – сдался наконец. – Я чего-то не придумаю ничего…
– Не знаешь, что пожелать? – поразилась Кира. – Вот те на! Живут же на свете счастливые люди, привитые от жажды потребительства! Хорошо, - она поёрзала на вздыбленном над землёй корне, устраиваясь поудобнее и поторжественнее. Чопорно, согласно моменту, сложила руки на коленях и со значением произнесла: - Хочу немедленно, сию секунду оказаться дома!
Как и следовало ожидать, тыква не «чпокнула» обещанным образом, и пейзаж вокруг не сменился. Так же шелестели над головой деревья, божья коровка ползла по стеблю травы, Лю-сяо таращился напротив…
– Ну и..? – ехидно поинтересовалась незадачливая путешественница по сказочным мирам.
– Эк ты хватанула! – воскликнул мальчишка в праведном возмущении. – Дома оказаться! Тыква хоть и волшебная, но всё же не всесильная! У неё… В общем, короче, у неё особенность есть – я проверял: она исполняет только насущные желания. Ну, то есть то, что тебе в данный момент особенно и немедленно необходимо. Как с сумкой…
– Хорошо, - согласилась Кира. – И чего ж мне сейчас позарез необходимо?
– Подумай, - пожал плечами братец, - для себя я чегой-то не сообразил…
– Мотыгу?
– Так она у тебя есть!
– М-м… бокал шампанского и ананасы!
– Чего это такое? Зачем?
– Ну, не насущное, согласна… Просто решила попробовать – а вдруг… Может, кошелёк с деньгами?
– Зачем тебе деньги на тыквенном поле? – вздохнул мальчишка, устав от тупости собеседницы. – Всё ты не то говоришь.
– Так подскажи, умник!
Умник подумал, кусая губы, осмотрел внимательно Киру…
– Во! Ты зачем тряпками руки заматываешь?
– Перчаток нет, - бросила она. – Боюсь повредить… - и запнулась. – Хочешь сказать…
– Конечно! Давай, желай быстрее!
– Ну… рабочие рукавицы бы мне…
В ту же секунду тыква засверкала, словно блёстками её кто обсыпал, и выразительно хрустнула, будто спелый арбуз под ножом… На коленях у Киры лежали плотные рукавицы из дерюги с мягкой холщовой подкладкой внутри. Она взяла их боязливо и осторожно повертела в руках, тихонько присвистнула.
– Ого…
– Теперь веришь? – осведомился владелец артефакта, довольный, как слон и гордый, как петух.
– Ещё бы!
– отозвалась Кира, не в силах отвести взгляда от чудесных рукавиц. – Но… - она посмотрела на своего собеседника, - как ты решился доверить мне – человеку малознакомому и проходному – свою тайну?
– Чего тут решаться? – хмыкнул Лю, приняв небрежно-независимый вид. – Я вообще хочу тебе её подарить.
– Что?
– Забирай! – он катнул оранжевый мячик к её ногам. – На что она мне? Только раз и пригодилась. Боле я ей применения так и не придумал. Что мне насущного надобно? У меня всё есть…
Кира смотрела на собеседника во все глаза:
– Всё есть? Как это? Как такое может быть?
Лю в ответ только плечом дёрнул и сморщил нос.
– Странно… - не могла взять в толк непонятливая девица.
– Человеческие хотелки – они как море, так же бесконечны… Кружат всю жизнь нас в своих водоворотах, захлёстывают алчным всежеланием – и нет им конца. Что самое примечательное, чем больше имеешь, тем в большем нуждаешься! Я уверена, ни один богач в мире не скажет так, как ты сейчас: у меня всё есть!