Кисельные берега
Шрифт:
Девушка тупо наблюдала энергичную жизнедеятельность насекомого в ожидании окончательного воссоединения блуждающего в снежной пустыне духа с уже проснувшимся разумом. Сердце глухо бухало о тёплую землю, отдаваясь спазмами в горле.
Сознание возвращалось медленно, пугая Киру насущными вопросами постепенно: лето? – вяло вопросило оно, - откуда? Была ведь зима… Я только что лезла по сугробам куда-то… И до этого… До этого ехала по зимнее лесу и… потом… колодец… Я же упала в колодец! Должно быть, у меня переломаны все кости!
Кира осторожно шевельнула пальцами
Новая сказка? Что ж… Учитывая, чем закончилась предыдущая, сменить её - не самый худший вариант… Хм… Попасть в Страну Чудес, как Алиса, через падение в кроличью нору? Вернее, через колодец… Мда… А как я оказалась в колодце?
О!
Она всё вспомнила: и разбойников, и грохочущую о стенки колодца ржавую цепь, и скользкие брёвна, и чёрную преисподнюю внизу, и… И скрежет железа наверху, там, где серел кусочек мрачного зимнего неба. Там, где сражался Медведь. В своей последней битве…
Зрачки Киры расширились, заполонив серую радужку чёрным мраком. Она вцепилась пальцами в плечи и уставилась в пустоту, собирая в памяти пазлы виденного в беспамятстве сна.
– Мне это приснилось? – прошептала она. – Или было на самом деле? В этих сказках не разберёшь… А если не было, то где же тогда он? Мы ведь упали вместе! Где он? Где он, боже мой?
Она вынырнула из призрачных воспоминаний и огляделась вокруг.
Лёгкий тёплый ветер причёсывал податливые травы зелёного холма, на вершине которого она оказалась. Во все стороны от его подножия, насколько хватало глаз, лежала холмистая равнина с рощами, перелесками и празднично сверкающими на солнце зеркальцами озёр. Яркое летнее небо накрывало эту нежную пастораль голубым куполом, а воздух, как спущенная басовая струна, звучал гудом шмелей, благоухал цветущими травами и обволакивал духом нагретой земли.
Медленно и нежно на сочные стебли, бархатные листья, жёлтые солнышки соцветий падали, кружась, белые хлопья густого снега…
Кира вздрогнула. Она запрокинула лицо вверх и подставила ладонь под белое кружение.
– Это не снег, - сказала она вслух, сжимая в кулаке пушистые хлопья. – Это лебединый пух. Я угадала?
С усилием поднявшись на ноги, девушка рассеянно распустила ремень, стряхнула с плеч ставший вдруг очень тяжёлым и душным кожух и, поминутно оступаясь и запинаясь о норки и ямки, неуверенно побрела вниз с холма, в солнечную озёрную долину.
Глава 98
– ----------------------------------
…Думать о направлении не было нужды: средь холмов, озёр, буйных трав и цветущих полей бежала одна-единственная дорога. Пусть недостаточно торная, но вполне различимая. И удобная – не колейная, не буерачная, не спотыкачная. Кира шагала по ней, не прилагая особых усилий, будто на прогулке в парке. Поначалу – совсем без мыслей, слегка контуженная пережитым. Но постепенно её неугомонная сущность оживала, отряхивалась, зализывала свежие ссадины новых потрясений: она с живым любопытством озиралась вокруг, вдыхала полной грудью запахи цветения и с наслаждением грелась в лучах летнего солнца, по которому за время зимних странствий успела соскучиться.
Кира привыкла к законам сказочного мира. Они более не вгоняли её в ступор, не бесили и не вызывали порывов к стойкому их отрицанию. Ну свалилась в колодец, ну очутилась в другом мире – что здесь такого уж невероятного? Зацикливаться на случившемся она считали лишним. Зачем? Чтобы начать переживать о той опасности, что уже миновала? О том, что было бы, если бы..? Ещё чего не хватало! У неё есть о чём беспокоиться помимо своей несостоявшейся гибели!
Но беспокоиться, честно говоря, совсем не хотелось. Особенно на фоне тех декораций, среди которых новоявленная «Алиса» оказалась. А оказалась она после сумрака разбойничьего леса в солнечном Эдеме. Кира с восторгом вертела головой по сторонам, восхищаясь видами и замирая от головокружительных ароматов цветения, и искренне радовалась отсутствию выбора: перед ней лежала дорога. По всем правилам – и сказки, и жизни – она должна была непременно куда-то привести. Почему бы не к Медведю?
В то, что он погиб, не верилось: на душе было легко и солнечно – значит, с ним всё в порядке. Иначе она бы почувствовала. Ну, конечно, почувствовала бы! Без вариантов!
Его унесли гигантские птицы. Понять бы – в какую сказку… Если поймёшь – многое прояснится: куда, зачем и какова роль Киры в его избавлении от злой участи. То, что Медведя непременно нужно спасать, у влюблённой в него девицы не вызывало ни малейшего сомнения.
– Ну что, Бригитта, - крикнула она в голубое небо, - старая ты хрычовка! Поиграем в Финиста - Ясна Сокола? Или ты что-то другое затеяла?
Настроение у Киры было боевое.
Хотя с приближением ночи оно изрядно подувяло. Девушка жутко устала, проголодалась и приуныла: она, как заведённая, прошагала весь день, отмеряя вёрсты зелёной равнины, а дороге конца-края не видать. Да ладно ещё конца – может, его у дороги этой и нет вовсе – но отчего и вех никаких на пути не встретилось? Отчего так пустынно? Ведь если дорога есть, значит кто-то её протоптал? Раз не заросла, значит продолжают топтать, обновляя?
Дикие красоты безлюдных просторов изрядно обескуражили путницу: ей, как никогда, жаждалось общения с людьми. Она всё чаще принюхивалась к лёгкому ветерку – не повеет ли запахом дыма – и, взбегая на холмы, всё нетерпеливее всматривалась вдаль – не покажется ли на горизонте хоть что-то отдалённо напоминающее селение.
Ей не везло. Виды, открывающиеся с холмов, оказывались всё так же не обезображены человеческим присутствием…
Когда на чудесную долину опустилась прохлада бархатной ночи, у Киры в душе закопошился червячок тоски. Дорога вывела её на очередной холм, где уставшая путница собралась расположиться на ночь. Она остановилась, с сомнением оглядывая окрестности: стоит ли в этом благословенном месте бояться диких зверей? или змей? или нежить? или людей? Ну, последнее - это уж вряд ли…
Со вздохом Кира опустила взгляд, скользнув им по склону холма и… ойкнула от нежданной радости. Тут же зажала рот рукой. Шёпотом обозвав себя тупоумной баламошкой, поспешно шагнула с дороги на обочину, под покров кустов.