Кисло-сладкая журналистика
Шрифт:
В студию зашли два человека, и я начал задавать им вопросы.
Понятно, что в предвыборных передачах особых изысков быть не может, и ведущий должен задать простые и точные вопросы, помогающие раскрыть идеи и политику данной партии.
Я так и сделал.
– Скажите, – спросил я, – если гражданин решит проголосовать за вашу партию, за какую программу он голосует?
– А чего тут непонятного, – странно засмеялись гости, – в названии партии все сказано. Те, кто любит пиво, должны быть вместе. А тот, кто этого не понимает, у того, наверное, цирроз печени.
Они замолчали и стали смотреть на меня.
– Хорошо, – сказал я. – если вы войдете в парламент, какие изменения законов вы потребуете. Или свои внесете?
– Если человек пьет пиво, – снова радостно заговорили гости, – то он принимает самые лучшие законы. Тот, кто этого не понимает, тот полный кретин.
Они вновь замолчали, упершись в меня взглядом.
– Ладно, – сказал я еще более осторожно, подозревая, что гости почему-то считают меня предвыборной мишенью или подозревают у меня наличие цирроза. – Вот, например, институт президентства. Как вы считаете, он нам нужен? Или, может быть, Россия должна быть парламентской республикой?
– Нам все равно, лишь бы было пиво, – хором сказали гости. – Будет много пива – будет хорошая жизнь! Жаль, что некоторые недотепы-ведущие этого не понимают.
Я постепенно стал понимать, что происходит.
Гости на все вопросы должны были ответить, что главное в жизни – это пиво. При этом нужно обязательно оскорбить ведущего. Наверное, чтобы быть ближе к народу.
Это кажется полным бредом, но именно в таком духе и прошел весь эфир. Я хотел его прекратить, но это был коммерческий эфир, и я просто был приложением к выкупленному набору минут. Поэтому я не решался указать им на дверь. Такое было в первый раз.
Когда, передача окончилась, пивные братья подошли ко мне и стали извиняться.
– Мы говорили начальству, что так себя вести не стоит, но наши политтехнологи сказали, что именно так и надо. Мы вас не очень обидели?
– Не очень, – сказал я и пошел к главному-редактору.
Решение было принято в ту же секунду. Теперь при малейшей попытке оскорбить ведущего, гостю указывается на дверь.
И деньги не возвращаются.
Что же касается «партии пива», то она, закономерно, сгинула.
Хотя ее политтехнологи, по-моему, остались. И с тем же талантом дают свои советы власти. А иначе, как объяснить, что современная власть так недолюбливает журналистов и считает их не своими помощниками, а заклятыми врагами.
Хотя журналисту, если он не превратился в пропагандиста и не кормится в партийной бухгалтерии, не стоит тратить время на исследования истоков этой глухой вражды.
К счастью, новые выборы, чаще всего, сметают власть. Ее люди вдруг оказываются никому не нужными. И если они не сядут в тюрьму за взятки и злоупотребления, то им снова нужен эфир. Все высокомерие у них немедленно исчезает, и они стоят у дверей и просятся в студию, льстиво заглядывая в глаза. Не торопитесь давать им эфир. Помучайте их немного.
Но не слишком долго.
Да любой, самый грязный автомобиль чище любого политика. Но ожидая честного политика в эфире, можно и состариться. Кроме того, не стоит приукрашивать жизнь.
Аудитория должна видеть гостей в их натуральном виде.
Мой любимый английский актер, сэр Майкл Кейн, в великолепном фильме «Безупречный» («Flawless») говорит Дэми Мур, с которой собирается ограбить банк: «Война и грабеж – два самых надежных источников дохода».
Герой Кейна хорошо знает жизнь. То, что политика дело грязное, кричат все, и, прежде всего, сами политики, которые эту грязь умножают.
Поэтому, если к вам в эфир пришел очередной «людоед», на котором негде ставить пробу, и вам не удалось увернуться от эфира, не прикрывайте его своим присутствием и авторитетом. Не пытайтесь в чем-то переубедить в эфире. Просто сухими и точными вопросами дайте ему самому продемонстрировать свою черную душу аудитории. Она умная, и все поймет.
Итак, подведем итог этой важной главы. Ее главная цель – разбить очередную иллюзию в вашей голове.
Если кто-то представлял себе, что гость в эфире – это приятная болтовня под кофе, то забудем об этом.
Принимать гостей в профессиональной журналистике – это непростое дело.
Ходить на интервью к другим – не проще.
Когда я рассказал жене, как я буду писать эту главу, она возмутилась. Она сказала, что я безжалостен к начинающим журналистам. Эти малютки, сказала она, только делают первые шаги, и не нужно спешить делать из них прожженных циников, коим я являюсь. Расставаться с иллюзиями нужно постепенно.
Наверно жена права, но любая честная книга – это не школа циников, а школа реалистов. Воспитать циника невозможно, он становится им сам, располагая неприятные стороны жизни по центру взгляда.
Но я снисходителен к репликам жены. Она, как и дочь, не говоря уже о теще, нуждаются в идеалах и не желают с ними расставаться. И если эти идеалы не находятся в собственном доме в моем лице, то они их ищут на стороне.
Особенно дочь.
Когда она в своей комнате развешивает постеры из молодежных журналов, на которых красавцы сияют белоснежными улыбками, то я не спешу ее ругать. Она должна верить, что это совершенство с постера возьмет ее хрупкое тело своими мускулистыми руками и унесет в страну любви и понимания.
Это совершенство унесет ее от моих претензий, советов и замечаний по мелочам.
Кто-то должен унести мою дочь, как она считает, из душной атмосферы семьи, где царят мелочные разговоры о невыплаченных счетах за электричество, и где заставляют ходить в супермаркет.
Дочь должна верить, что где-то существует светлый и нежный мир, наполненный ничегонеделаньем и конфетами.
И вы, как отец, всячески должны поощрять эту мечту.
Вы спросите, почему?
Объясняю.
Это нужно для того, чтобы, преисполненная отвращения к надоевшим родителям, ваша дочурка, хотя бы на один вечер, сходила в квартиру, где живет ее мечта, и познакомилась с его разбросанными грязными носками и немытой посудой.