Kiss the rain
Шрифт:
Через полчаса я сидел на нашем месте в ожидании сестры. Легкий ветерок доносил со стороны реки едва уловимый запах тины. Птицы, сидящие на ветках старого дерева, радостно щебетали. Солнце слепило так ярко, что невозможно было поднять глаза к небу. Казалось, всем в округе несправедливо хорошо. Похоже, эта весна благосклонна ко всем, кроме меня.
– Лукас, привет, братишка! – радостный возглас сестренки вырывает меня из грустных дум. Повернувшись на крик, я вижу бегущую со всех ног Киру. Поднявшись с земли, я подхватываю ее на руки, сжимая в крепких объятиях.
– Привет, Булочка! Выглядишь отпадно, – поддеваю указательным пальцем кончик ее носа и улыбаюсь, в ответ на ее обиженную гримасу.
– Ой, да ну тебя! Ты же, вроде, сегодня не собирался приезжать, – смотрит она на меня, прищурившись. А я усаживаюсь обратно на прежнее место, подзывая ее к себе.
– У меня новость, – говорю ей тихим голосом, стараясь не смотреть на сестру.
– Надеюсь, хорошая? – хихикает она, присаживаясь рядышком в турецкой позе. В ответ я только пожимаю плечами и снова прячу взгляд.
– Что-то случилось? – теперь в ее голосе волнение.
– Да… я обидел одного очень хорошего человечка. И теперь не знаю, что и делать.
– Тори? – Кира хватает меня за руку и пытается поймать мой взгляд.
– Ты обидел Тори?
– Да.
– Так я и знала, – хмурится Кира, вздыхая. – Нельзя тебе иметь дело с хорошими девчонками. Твоя натура бабника все портит.
– В том-то и дело, что в этот раз все слишком запутано, – наконец-таки поднимаю на нее глаза, собираясь с духом для следующей новости.
– Она хорошая девочка. Не такая, как твоя бывшая ведьма, – сестренка переводит взгляд к горизонту. А я в очередной раз любуюсь ее белокурыми кудряшками. И снова поражаюсь, насколько мы с ней не похожи. Ни внешне, ни внутренне. Словно два разных полюса. Но, несмотря на все это, самые близкие и родные друг другу.
– Верни ее, Лукас, – Кира поворачивается ко мне, и я поражаюсь, увидев в ее глазах настоящий огонь.
– Я постараюсь, – киваю, притягивая к себе ее за шею.
– Так, что ты мне сказать хотел? – поднимает она голову, всматриваясь в мои глаза.
– Мне нужно уехать раньше в Испанию, – отпускаю сестру. Пытаясь скрыть нервозность, стягиваю с головы кепку.
– Звонил Марко. Если я не появлюсь завтра на базе, мой болид снимут с заездов. Я и так там вольной птицей выступаю… – поднимаю на нее взгляд. Кира смотрит себе под ноги, на лице – ни единой эмоции.
– А еще и отец звонит. Я ему нужен позарез. Из-за моего отсутствия филиал в Барселоне практически без руководства.
– А как же я? – Кира поднимает на меня глаза, и я вижу в них слезы.
– Тебя выпишут через пару недель, – придвигаюсь поближе к ней, обнимая за плечи.
– Граф заберет тебя. Пока документы не будут готовы, поживешь у него. А потом он посадит тебя на самолет до Испании.
Кира ничего не отвечает, но я вижу, что девочка близка к истерике. Губы дрожат, она отворачивается от меня, сжимаясь, словно пружина.
– Булочка, пойми, я не могу больше ждать, – присаживаюсь перед ней на колени.
– Я не хочу к матери возвращаться, Лукас. Она ко мне ни разу не приходила, – сестренка будто бы не слышит меня.
– Тебе и не надо. Всего лишь пару недель у Графа поживешь. И все будет так, как мы и мечтали! Тебя ждет Международный университет Каталонии, отец уже все решил. С сентября ты – студентка. Лето проведем вместе. Вопрос всего в двух неделях, – я притягиваю к себе ее голову, обнимая крепко-крепко. Кира кивает, шмыгая носом, и утыкается лицом мне в грудь.
– Справишься, малыш? – шепчу ей, покачивая на руках, словно младенца.
– Справлюсь, – сестренка обнимает меня, а я чувствую себя последним дерьмом. Знал ведь, как сложно ей снова остаться одной. После прошлогодних событий она сама не своя. А ведь обещал, что больше никогда не оставлю одну. Черт, ненавижу себя.
Попрощавшись с Кирой, вымотанный и обозленный, возвращаюсь к машине. На часах восемь вечера. У Тори смена уже началась. Делать нечего, поеду к ресторану, буду ждать окончания. Черт, да хоть всю ночь просижу. Пока она меня не выслушает, никуда не уйду. Паркуюсь у ресторана и сижу, не спуская глаз с входа. Звучит рингтон телефона, вижу на экране имя Графа:
– Брат, ты куда пропал? – судя по голосу, друг явно навеселе.
– Дела у меня важные, чего хотел? – не имею ни малейшего желания в данный момент общаться с ним.
– Вообще-то мы с ребятами хотели проводы тебе устроить. Вот, в «Отвертке» отдыхаем.
– Вчерашней вечеринки мало? Граф, ты мне скажи, Аньке ты обо мне информацию слил?
– Какую?
– Не строй из себя идиота! – в считанные секунды я выхожу из себя, наконец-таки понимая, кто мне проблем подкинул.
– Кто, кроме тебя, мог ей сказать, что я завтра отчаливаю?
– Не думал, что это такой секрет, – хмыкает он.
– Граф, ты просто кретин.
– Спасибо бы сказал. Пока ты там со своей художницей развлекался, я для тебя мосты налаживал. Аньку утешал. Тебя не поймешь: то сохнешь по ней полгода, то, когда она наконец-то объявляется, вся такая готовая, ты посылаешь ее. Лукас, ты всех баб хочешь одновременно. А так не бывает, – говорит Граф, а меня трясет от злости от его идиотских умозаключений.
– Ме parece que lа vena de la lengua pasa por tu culo porque hablas mucha mierda! (Мне кажется, что кровь к твоему языку поступает из твоей задницы, потому что ты такое дерьмо несешь!), – осознаю, что он ни черта не поймет, но в моменты агрессии только испанский может выразить всю глубину моих эмоций.
– Сам туда иди! – восклицает Граф. Его счастье, что меня рядом нет, а то схлопотал бы в челюсть.
– В общем, так, – после секундной паузы, немножко успокоившись, говорит он. – Остынешь – подъезжай в Отвертку. Истеричка, – бросает он трубку. Откидываю телефон на соседнее сидение, зажмуриваюсь, устало потирая виски.