Кистень
Шрифт:
– Смотри под ноги, – прикрикнула Мика, потому что сама едва не свалилась в глубокую канаву, наполненную стоячей водой. Наверное, когда-то её выкопали как дренаж и она так и продолжала жить своей жизнью, вбирая в себя дождевую воду.
За канавой девушки остановились, идти дальше не имело смысла – дурацкий особняк остался слева, а перед нами был отличный вид на монастырь.
Всё время, пока они рисовали, Мика размышляла о том, что же произошло и чего она внезапно испугалась. Даже достала лист бумаги и по памяти быстренько набросала портрет бородатого. Получилось похоже, но Альке она рисунок показывать не стала.
Темнеть начало поздно, к тому времени они успели сделать по паре этюдов и подвергнуться атаке назойливых комаров.
– Обратно пойдем той же дорогой? – с сомнением поинтересовалась Алька.
– А что, есть другая?
– Можно попробовать выйти отсюда сразу к дамбе. По ней немного дальше, зато в кусты лезть не придется.
Выбранный путь действительно оказался более долгим, девушки сделали крюк, огибая новостройку, и вскарабкались на насыпь. Потрескавшийся асфальт, редкие бетонные столбики по краям. Дорога уходила к монастырским воротам.
Вблизи стены монастыря выглядели ещё более внушительно – два яруса узких окон, которые больше напоминали бойницы. Колокольня высилась над воротами, словно прикрывая собой темной к склону избы.
– Деревня называется Георгиевка, по монастырю, – сообщила Алька. – Надо бы завтра туда наведаться, я люблю старое дерево рисовать.
– Говорили, что мы завтра с утра в монастырь отправимся. Вот и посмотрим.
***
Лес был наполнен обычным шумом – шелестели, покачиваясь на ветру, кроны деревьев, поскрипывала где-то старая береза, стрекотала сорока, слыша человеческие шаги.
– Смотри, Игнатка, тут оно и было, запоминай – от гари точно на юг, а потом через овражек. Как перейдешь, ищи просеку, она к месту и выведет. А там дальше – река. Не забудь.
– Не забуду, – кивнул Игнат и почесал горевшее от комариных укусов ухо. – А что, правда, что дед в одиночку Кистеня одолел?
– Правда. Хотя с собаками да с ружьем. Но и у того, сказывал, пистолет был.
Афанасий остановился, разглядывая лес. Точно, здесь. Теперь уж сын не забудет, найдет.
– Ну все, часть дедова завещания исполнил. Можно домой возвращаться.
Паренек посмотрел на него с удивлением:
– Какого завещания? Ты про что, батя?
– А про все остальное потом узнаешь, когда время придет. До поры тебе, Игнатка, без этого жить будет легче. Ну, пошли обратно, а то бригадир приезжал, ругался, что трудодни не все отработали.
Игнат ещё раз обернулся – низкие тучи, проносящиеся над лесом, делали его если не мрачным, то суровым. Отсюда, если напрямик идти, до деревни не так уж и далеко, а кажется, что край света.
***
Мике не хотелось идти на эту вечеринку. Она просто устала с дороги. В конце концов, пошли уже третьи сутки, как ей не удавалось нормально выспаться. И сейчас желание было одно – залезть под одеяло и закрыть глаза.
Но ее отсутствие могли бы посчитать малодушием.
Алька быстро переоделась в брючный костюм и нарядные босоножки и стала похожа на фотомодель. Мике такое счастье не светило, поэтому она ограничилась подаренным мамой свитерком в индейском стиле, к которому полагались кожаные тесемки с костяными висюльками. Эту дребедень она на скорую руку вплела в волосы, и, глядя в зеркальце решила, что стала похожа на унылую бледнолицую скво, захваченную племенем апачей. Ну и черт с ним! Джинсы и кроссовки… Можно идти.
Обычная вечеринка, самая обычная. Ничего нового.
Но новое было. Оно сидело в углу и перебирало струны Русликовой обшарпанной гитары.
У него было усталое отрешенное лицо, чеканный профиль и волосы, слегка тронутые на висках сединой. Звали его Арсений Игоревич Кайсаров.
Почему-то Мика до последнего была уверена, его тут не будет. За время поездки руководитель группы обращал на подопечных внимания ровно столько, сколько требовалось для решения текущих проблем. Да и что какая-то заурядная попойка третьекурсников для успешного архитектора, который согласился поехать с ними только для того, чтобы сыночка контролировать?
Интересно, почему они в Чехию не отправились при таком раскладе?
А Ромка, вот он, сидит на деревянной скамейке, жует бутерброд. Под бдительным отеческим присмотром, так сказать.
Мике стало совсем тоскливо – какое уж тут веселье? И если Дэна и Регину она ещё могла пережить, то присутствие Кайсарова стало для неё последней каплей. Даже если он собирается весь вечер музицировать.
В принципе, она уже отметила свое присутствие, и оставалось разве что сделать вид, что напилась, и тихо свалить отсюда. Это была хорошая идея, и Мика немедленно приступила к её реализации, тем более что Павел уже протягивал ей стакан с неким напитком. Визуально и даже по запаху определить, что это такое, было невозможно. А на вкус… Бр-р-р!
– Это самогон с грейпфрутовым соком. Коктейль называется «Слеза Буратино». Правда, классно? – Антон явно гордился своим изобретением.
– А ещё что-то есть? – спросила она, отодвинув стакан в сторону. Напиваться таким она была просто не в состоянии.
– А как же, целых два – отдельно самогон и отдельно сок, – сообщил Ромка и полез под стол за напитками.
– Ладно, наливай сок, – вздохнула Мика, чувствуя, как просится наружу уже сделанный глоток мерзкого пойла.
– Как скажете, леди.
Стол, на котором в качестве закуски фигурировали ставрида в масле, миска огромных соленых огурцов и нарезанная крупными кусками любительская колбаса, был накрыт на веранде. Неподалеку от неё, на берегу реки, горел большой костер. А музыку включать никто не торопился, хотя когда все начинают под неё скакать, смыться куда проще.
Тем временем вокруг Кайсарова уже сгруппировались любители попеть хором и под гитарные аккорды затянули что-то заунывное. Дым от костра иногда залетал на веранду, добавляя абсурдности в происходящее. Кто-то смешивал ещё порцию коктейля, Алька вовсю кокетничала с Павлом, а Регина обнималась с Дэном, выбрав для этого самое освещенное место. Так что у Мики иного выхода, как закрыть глаза и сделать вид, что тоже поет, не оставалось. Лишь бы никто не видел, как ей плохо…