Китай и страны Южных морей в XIV–XVI вв.
Шрифт:
Таким образом, само по себе представление «дани двору» и ее «отдаривание», если абстрагироваться от политического значения, которое придавалось китайским правительством этой процедуре, было определенной торговой операцией менового характера. От обычной торговли ее отличало то, что она в принципе не подразумевала эквивалентного обмена или, точнее, стоимостного возмещения. Однако, как мы видели, вследствие того, что эта процедура в конце концов выливалась в товарообмен, уже к середине XV в. «дань двору» и «отдаривание» начинают сопровождаться стоимостными отношениями и тем самым все более приобретают характер торговли.
Однако этот процесс нельзя представлять упрощенно, как механическую замену «дани», приобретению и «отдариванию» которой придавался определенный политический смысл, чисто торговыми отношениями. Нет сомнения, что в связи с общим разложением системы номинального вассалитета заморских стран с середины XV в. заметно ослабло и политическое значение «дани». Но в целом в течение всего XV и в начале XVI в. минское правительство по-прежнему придавало этой процедуре определенный политический смысл. В связи с этим ее приближение к обыкновенной централизованной
В чем это проявлялось? Начиная с XV в. послов с «данью» приезжало настолько много, что официальные китайские источники стали просто отмечать дату ее доставки. Однако по некоторым данным можно заключить, что товарный компонент «дани» с течением времени возрастал за счет компонента редкостей. Так, имеющиеся сведения о составе «дани» из Сиама, присланной в 1533 и 1538 гг., показывают, что она состояла главным образом из «местных товаров» [576] . Если в конце XIV — начале XV в. китайский двор охотно принимал в виде «дани» такие «редкости», как различные заморские звери и птицы, то в 1483 г. на имя императора поступил следующий доклад по поводу присылки в «дань» львов: — «Это — бесполезная вещь, их нельзя принести в жертву в храме и нельзя приспособить в упряжку при выездах. Не следует их принимать» [577] . Это говорит о появлении известного «практического подхода к приобретению, дани"».
576
«Гуандун тун чжи», цз. 101, стр. 55а–55б.
577
Лун Вэнь-бинь, Мин хуй яо, т. I, стр. 251–252.
Как мы видели, количество некоторых «местных товаров», доставленных в «дань», составляло единовременно по 45 и даже по 60 т. Этот груз отправлялся ко двору отдельно от посольских миссий по дороге Гуанчжоу — Наньсюн — Наньань и далее в столицу [578] . Послы же предоставляли в императорский дворец лишь ценные подарки и образцы местных товаров. Это приводило ко все большему обособлению товарного компонента «дани» от подарка в виде редкостей и драгоценностей. Особенно заметно это стало с середины XV в.
578
«Гуандун тун чжи», цз. 89, стр. 486.
Примерно к тому же времени относится появление в китайских источниках деления доставленных послами вещей на «собственно дань» (чжэн гун) и «доставленные с данью товары» (фу лай хо у). Это отнюдь не случайно. Принцип принятия, вернее возмещения, «товаров, доставленных вместе с данью» в корне отличался от принятия «собственно дани». При этом источники показывают, что «товары, доставленные вместе с данью», нельзя отождествлять с теми частными товарами, которые, как мы покажем ниже, доставлялись в Китай на продажу вместе с посольскими миссиями. В «Мин хуй дянь», например, отмечено: «Товары, привозимые вместе с данью, помимо самой дани, покупаются [казной], остальные же товары разрешается пускать в торговлю» [579] . Иначе говоря, здесь четко выделяются три вида доставляемых товаров: «дань», «товары, доставленные вместе с данью» и «прочие» (т. е. частные) товары. Нам представляется, что появление особой категории «товаров, доставленных вместе с данью» связано именно с логическим развитием процесса обособления товарного компонента «дани».
579
Сюй Бо, Да Мин хуй дянь, цз. 96, стр. 31а.
Посмотрим конкретно, как принимались товары этой категории в Китае? В «Мин хуй дянь» на этот счет есть следующее пояснение: «Половина товаров, привозимых вместе с данью, помимо самой дани, берется в казну в виде процентного отчисления (чоу), а половина покупается» [580] . Теперь сопоставим эти данные со следующей записью в «Гуандун тун чжи»: «Если ваны иноземных стран, их супруги или подчиненные привозили с собой товары, то половина из них отбиралась в виде налога, а остальная половина закупалась казной. [Ваны] двух стран — Сиама и Явы — были освобождены от налога» [581] . Таким образом, способ приобретения китайской казной товаров, доставленных вместе с данью, и товаров, привозимых иноземными ванами, их супругами и подчиненными, был одинаков. Исходя из этого, можно предположить, что в обоих случаях речь идет об одном и том же. Таким образом, под термином «товары, доставленные с данью» надо понимать вещи, присылавшиеся в Китай иноземными властителями (или их супругами) через своих подчиненных или же привозимые во время личного визита. Упоминание в источниках о «подчиненных» связано с тем, что чаще всего товары доставлялись в Китай не лично царственными особами (таких визитов было не так уж много и только в течение первой половины XV в.), а через посредников. Такими посредниками являлись их послы к императорскому двору, исполнявшие тем самым и дипломатические и торговые функции. При этом привозимые ими лично частные товары приобретались в Китае по особым, отличным от порядка приобретения «товаров, доставленных с данью», правилам.
580
Чжэн
581
«Гуандун тун чжи», цз. 89, стр. 486.
На первый взгляд, «товары, доставленные вместе с данью», не отличались от «собственно дани», так как и те и другие присылались от имени иноземных властителей или их супруг и приобретались китайской казной. В особую категорию они выделялись в результате трансформации товарного компонента «дани». Поэтому в китайских источниках XV–XVI вв. часто не делается четкого различия между данью вообще и «доставленными с нею товарами» в применении к конкретным вещам, привозимым тем или иным посольством. Однако по своей сущности порядок принятия в Китае «товаров, доставленных вместе с данью», коренным образом отличал эту категорию от «собственно дани». В противоположность вещам, составлявшим «собственно дань», которые не облагались налогами и, несмотря на существование стоимостных критериев, могли получать неэквивалентное возмещение, в операции с «товарами, доставленными вместе с данью», перед нами предстает настоящая централизованная торговля с налогообложением и выплатой эквивалентной стоимости.
Таким образом, параллельно с посольским обменом и в тесном взаимодействии с ним между Китаем и заморскими странами, и в частности странами Южных морей, велась централизованная торговля. В условиях централизованной власти в Китае ее можно считать государственной формой китайской торговли. Эта торговля отнюдь не ограничивалась односторонней продажей властями заморских стран своих товаров китайской казне. Последняя помимо ответных даров направляла за море на продажу партии товаров из своих фондов. Например, китайским послам Ли Хо и Лю Цзы-мину, направлявшимся на о-ва Рюкю в 1374 г., было приказано: «Даровать местному властителю Чаду (в китайской транскрипции. — А. Б.) 20 кусков узорного шелка, 1 тыс. штук керамических изделий и 10 штук железной посуды. Еще приказано Ли Хо взять с собой 100 кусков узорного шелка, 50 кусков тюля, 69 500 штук керамических изделий и 990 штук железной посуды и в обмен на это купить в той же стране лошадей» [582] .
582
«Чжунго цзыбэньчжуи мэнъя вэньти таолунь цзи», стр. 49.
Наибольший размах получила такого рода централизованная торговля китайского правительства со снаряжением экспедиций флота в страны Южных и Западных морей в начале XV в. Мы уже отмечали, что торговля с иноземцами записана как одна из целей заморских походов Чжэн Хэ. В указе от 1424 г. сообщалось, что китайские послы направлялись в заморские края «собирать» драгоценные камни, золото, жемчуг, товары и благовония [583] . Как сказано в «Мин ши», Чжэн Хэ и его спутники «взяли с собой много золота и тканей» [584] . О составе товаров, которые были направлены в страны Южных морей с этими экспедициями, можно судить по списку даров, поднесенных Чжэн Хэ буддийскому храму на о-ве Цейлон, который приводится в надписи на мемориальной стеле, водруженной Чжэн Хэ. Этот список включает золото, сереоро, полотно, расцвеченные шелка, тонкие шелка, тканные золотом храмовые стяги, старинные курильницы и цветочные вазы из бронзы, бронзовые подсвечники и чаши-светильники, изделия из лака, инкрустированные золотом, благовонные масла, жертвенные и курительные свечи [585] .
583
Тань Си-сы, Мин да чжэн цзуань яо, цз. 17, стр. 2а.
584
«Мин ши», цз. 304, стр. 31462(2).
585
Гун Чжэнь, Си ян фань го чжи, Приложение № 2, стр. 50.
О широкой торговой деятельности экспедиций Чжэн Хэ говорит Гун Чжэнь. Описывая базу китайского флота в Малакке, он отмечает, что сюда на обратном пути собирались все «флотилии, направляемые в разное время [главной эскадрой], для торговли со всевозможными иноземцами» [586] .
Помимо различных редких птиц и животных, драгоценных камней и тому подобных «редкостей» экспедиции Чжэн Хэ доставляли в императорскую казну большие партии заморских товаров. Поэтому в «Мин ши» отмечено, что «приобретенные ими неописуемые сокровища и товары трудно сосчитать» [587] . Их участники собирали и образцы товаров заморских стран. Так, в 1409 г. на о-ве Пуло-Сембилан солдаты с кораблей Чжэн Хэ были посланы за образцами местной благовонной древесины [588] , а в Самудре — за образцами добываемой в близлежащих горах серы [589] .
586
Там же, стр. 16.
587
«Мин ши», цз. 304, стр. 31463(1).
588
Фэй Синь, Син ча шэн лань, цз. I, стр. 21.
589
Там же, стр. 25.