Китай: страницы прошлого
Шрифт:
Благодаря своему уму и хитрости она скоро приобрела большое влияние на Сына неба.
Законная жена императора, «императрица Восточного дворца» Цыань, была бездетна; между тем по императорскому закону первая жена должна была родить наследника в течение пяти лет. А наложница Ниласы (Цыси) в 1856 г. подарила своему повелителю сына, названного Цзайчунь.
В 1861 г., когда Сяньфэн умер, малолетний наследник престола Цзайчунь был объявлен императором под девизом Тунчжи (Совместное правление). До совершеннолетия Цзайчуня регентшами при нем стали две вдовствующие императрицы, Цыси и Цыань, которые делили власть между собой.
В 1873 г., достигнув совершеннолетия, Цзайчунь женился и предъявил претензии на самостоятельное управление государством. Цыси, привыкшая считать себя повелительницей Китая, не хотела передавать власть сыну. В 1875 г. перенесший тяжелую болезнь Тунчжи уже совершенно было выздоровел, как вдруг скоропостижно умер. В смерти молодого императора злые языки обвиняли его мать.
Тунчжи оставил беременную жену. Цыси хорошо понимала: если вдова родит сына, он будет провозглашен императором, а мать его станет регентшей до совершеннолетия сына. Это отнюдь не входило в планы Цыси. Беременная вдова умершего императора при таинственных обстоятельствах скончалась. По настоянию Цыси наследником умершего молодого императора стал его малолетний двоюродный брат Цзайтянь (девиз правления Гуансюй). Он был сыном сестры Цыси и доводился, следовательно, последней племянником.
При малолетнем императоре Гуансюе регентшами по-прежнему были две вдовствующие императрицы — Цыань и Цыси. До определенного времени Цыси вынуждена была формально делить власть с Цыань. Однако в 1881 г. Цыань внезапно скончалась (есть версия, что ее отравили). С тех пор Цыси стала полновластной хозяйкой императорского двора.
Племянник вдовствующей императрицы Гуансюй занял «трон дракона» в возрасте 15 лет. По установившемуся правилу император, вступая на престол, должен уже состоять в браке. Свадьба молодого императора была сыграна 28 февраля 1889 г.
Возводя на престол Гуансюя, Цыси рассчитывала, что он станет политической марионеткой в ее руках. Когда ему исполнилось 16 лет и он, по китайским представлениям, стал взрослым, Цыси объявила, что с первого месяца следующего года «передает власть императору». Передача власти практически вылилась в политическую опеку: прежде чем представить что-либо на доклад императору, нужно было испросить на это позволения Цыси.
В 1889 г. Гуансюю исполнилось 19 лет. Теперь императрица сочла неудобным продолжать «политическую опеку» и объявила, что «удаляется от дел»: мол, отныне Гуансюй будет править государством самостоятельно. Но это не изменило положения вещей. Различие заключалось лишь в том, что при «политической опеке» доклады вначале представлялись на рассмотрение Цыси, а затем передавались императору, а при «личном правлении» доклады сначала просматривал император, но после этого все равно следовало испрашивать указания Цыси.
Вынужденная формально уступить власть молодому императору, Цыси (в то время ей было 55 лет), еще полная энергии и сил, хотя и устранилась, казалось бы, от государственных дел, но не переставала следить за событиями и деятельностью императора, окруженного преданными ей людьми. Если судить по литературе тех лет, молодой император имел расстроенное здоровье, нерешительный характер и слабую волю, но был довольно образованным человеком. Однако его воспитывали в духе слепого повиновения вдовствующей императрице, и он трепетал перед ней, зная, какая страшная молва ходила вокруг ее прошлого. Такой император был пешкой в руках Цыси, и она хотела, чтобы он всегда оставался таким. Однако ее надежды не вполне оправдались.
С именем императора Гуансюя было связано «движение за реформы», которое возглавил один из замечательных мыслителей и общественных деятелей Китая конца XIX в. — Кан Ювэй. Сущность его политической программы состояла во введении в Китае конституционной монархии и осуществлении умеренных буржуазных реформ.
Находясь под сильным влиянием незаурядной личности Кан Ювэя и его реформаторской деятельности, император Гуансюй пытался ограничить власть назначенных Цыси наместников, губернаторов и начальников столичных и провинциальных учреждений, выдвигая на ответственные должности в центре и на периферии молодых чиновников и ученых — сторонников реформ.
В связи с проведением реформ, одобренных императором, отношения между Гуансюем и Цыси все более обострялись. Дело дошло до того, что Гуансюй решил прибегнуть к военной силе, пытаясь склонить на свою сторону китайского генерала Юань Шикая, командовавшего крупными воинскими соединениями, расположенными в столичной провинции Чжили, недалеко от города Тяньцзиня. Предполагалось арестовать консерваторов и Цыси во время смотра императорских войск в октябре 1898 г. в Тяньцзине. Однако Юань Шикай выдал планы императора и реформаторов ближайшему доверенному вдовствующей императрицы — сановнику Жун Лy. Получив такое сообщение, Цыси 21 сентября 1898 г. с помощью маньчжурской гвардии совершила дворцовый переворот: она арестовала Гуансюя и заточила его во дворец Инь-тай, расположенный на небольшом острове посреди озера Наньхай, внутри Запретного императорского города в Пекине. Здесь он томился до конца своей жизни.
Правда, однажды Гуансюй временно покинул место своего заключения. Это произошло во время штурма Пекина союзными армиями восьми держав в августе 1900 г.
Страшась попасть в руки «иностранных дьяволов», Цыси на рассвете 15 августа 1900 г. спешно готовилась оставить императорский дворец Гугун и бежать в Сиань — главный город провинции Шэньси.
Впервые за свою долгую историю дворец Гугун стал свидетелем столь необычайного события. Вокруг дворца теснилось множество двухколесных повозок, запряженных сильными мулами. Одетые в тряпье погонщики стояли у повозок, готовые по первому зову двинуться в дальний путь. Воздух был наполнен приглушенным шумом, резкими и тревожными криками, жалобным всхлипыванием.
Но вот заскрипели массивные колеса, и длинная вереница повозок с людьми и поклажей покинула императорский дворец. На одной из них, поджав под себя ноги, сидела вдовствующая императрица Цыси, переодетая в крестьянскую одежду: на ней были хлопчатобумажная кофта и синие шаровары, подвернутые выше щиколоток. Ее пышные волосы, плотно стянутые в пучок на затылке, были перевязаны скромной сатиновой лентой. Она остригла длинные, холеные ногти. При виде просто одетой, сидящей на корточках пожилой женщины трудно было поверить, что это грозная правительница Китая.
Здесь же находился молодой император-узник Гуансюй. Оставлять его в Пекине было опасно: кто знает, как союзные войска восьми держав обойдутся с ним. Мог быть и такой исход: Гуансюя восстановят на престоле, а Цыси лишат власти и привилегий. Во избежание подобных последствий императора-узника заставили спасаться бегством с вдовствующей императрицей.
Цыси крикнула возчику: «Погоняй! И если иностранные дьяволы остановят тебя, ничего им не отвечай. Я сама скажу им, что мы, бедные беженцы, возвращаемся домой». Тяжелые колеса повозки, подпрыгивая на массивных булыжниках старой дороги, увозили императрицу в глубь страны. Она сидела насупившись, охваченная яростью и злобой.