Китай: страницы прошлого
Шрифт:
С малых лет китайцу внушались кротость и беспрекословное подчинение отеческой власти; он был рабом отца; его жизнь и его будущее всецело зависели от воли отца. Со смертью главы семьи власть переходила к старшему сыну — ему подчинялись не только его братья и сестры, но и собственная мать и все жены покойного родителя.
Закон сурово карал детей за противодействие родительской воле, а тем более за оскорбление старших в роде. «Подвергается смертной казни через рассечение на части тот, — гласил закон, — кто ударит своего отца или мать, деда или бабку по отцу, равно как и всякая женщина, которая ударит своего свекра или свекровь, деда или бабку по отцу, равно как и всякая женщина, которая ударит деда или бабку мужа по отцу». Там же было записано: «Сын или дочь, словесно оскорбляющие отца или мать, внук или внучка, оскорбляющие деда или бабку по отцу, женщина, оскорбляющая свекра или свекровь, деда или бабку мужа по отцу, подвергаются смертной казни через удушение, если оскорбленное лицо слышало оскорбительные
В китайской печати приводились сообщения о том, как эта система применялась на практике. Одно время были установлены такие наказания за отцеубийство: убийцу четвертовали; его младших братьев обезглавливали; его дом разрушали до основания; его главного учителя удушали; чиновника, отвечавшего за район, где было совершено отцеубийство, понижали по службе; у соседей, живущих слева и справа от дома убийцы, отрезали уши, потому что они должны были слышать о преступлении и доложить куда следует; соседей, живущих впереди дома убийцы, лишали глаз — они должны были все видеть и предотвратить преступление.
Уважение к отцу и покорность ему считались условиями благоденствия каждого китайца. «На земле, — гласит китайское изречение, — нет неправых родителей». Этот моральный принцип при помощи самых различных средств столетиями внедрялся в сознание китайского народа. Хотя в соответствии с моральными нормами дети должны были проявлять высокое уважение в равной мере как к отцу, так и к матери, однако вся китайская нравственность основывалась на естественной власти отца и безропотном повиновении матери. Отец семейства считался выразителем мыслей и чувств своих домочадцев. Он мог похвалиться их добродетелями, требовать себе награды за их заслуги, он же нес ответственность за их пороки и мог быть наказан за их провинности.
Уважение к старшим нашло отражение в нравоучениях такого рода: «В разговоре со старшим нужно понижать голос, не допускать неясных слов. Когда старший встает, младший не должен сидеть; когда старший сидит, младший не должен садиться, если ему не скажет старший»; «Старший человек в семье — сокровище»; «Если в семье есть старец, значит, в семье есть опыт».
Об этой особенности китайской семьи П. Лoуэль писал: «Узы, возникшие для взаимной выгоды, закрепились в такие цепи, которыми молодое поколение безнадежно приковывалось к старшим. На полпути нация как бы обернулась лицом назад, и в таком положении движение ее вперед стало крайне медленным. Глава семьи предстает здесь таковым как бы в смысле материальном, физическом. От него исходят все ее действия; перед ним ответственны все ее члены. Каждый член семьи так же не способен на какой-нибудь самостоятельный поступок, как физически на это не способны рука, нога или глаз человека. Китай самым поразительным образом осуществляет полное лишение личных прав».
В старой китайской драме «История флейты» воспроизведен многозначительный разговор сына с отцом. Отец предлагает сыну отправиться в столицу для получения высшей ученой степени; сын боится покинуть своих престарелых родителей и свою молодую супругу. И вот какая беседа происходит между ними.
«Отец
Сын
Отец. Сын мой! Перечисленные тобой обязанности от тебя зависят; но скажи мне вкратце, что разумеешь ты под сыновним благочестием?
Сын. Отец! Я отвечу на ваш вопрос. Обязанности сына состоят вот в чем. Сын должен заботиться, чтобы летом и зимой родители пользовались всеми удобствами жизни; должен каждый вечер сам оправлять постель родителей; должен каждое утро, при первом крике петуха, обращаться к родителям с почтительными вопросами о здоровье; должен каждый день многократно спрашивать родителей, не беспокоит ли их холод или жара; сын обязан поддерживать родителей под руку, когда они идут; обязан уважать то, что они уважают, любить то, что они любят. Сын при жизни родителей не должен удаляться из дому, в котором они живут. Так думали о сыновнем благочестии древние, так исполняли свой долг.
Отец. Сын мой! Перечисленные тобой обязанности — самые элементарные. Существует много степеней сыновнего благочестия, и ты не сказал о его высших требованиях, о самом главном сыновнем благочестии по преимуществу. Сын мой, слушай меня! Первая степень сыновнего благочестия требует служения родителям, вторая — служения государю, третья — достижения высокого сана. Сохранять тело, полученное от родителей, и заботливо избегать всего, что ему может повредить, — это начало сыновнего благочестия; достигнуть высокого сана, действовать с требованиями истинной нравственности, оставить о себе добрую репутацию для последующих веков во славу своих родителей — это верх сыновнего благочестия».
В одной из книг времен маньчжурского господства приводилось такое нравоучение: «К сожалению, в наши дни проявляют самую большую любовь к своим женам. Как это глупо! Если ты случайно потерял жену, ты сможешь вторично жениться. Разве ты забыл пословицу: „Жена, как одежда, которую можно менять; а братья, словно твои руки и ноги. Если твоих братьев больше не станет, где ты найдешь других?“».
В духе безграничного послушания воспитывались не только сыновья, но и дочери китайцев.
В декабрьском номере «Пекинского вестника» за 1890 г. был опубликован доклад сановника Ли Хунчжана «О беспримерной почтительности». Суть этого доклада такова. Дочь одного помещика самоотверженно ухаживала за больной матерью. Но это не помогло: мать скончалась. Тогда и дочь осудила себя на медленную, голодную смерть и после четырехнедельного поста умерла. Докладывая императору об этом проявлении дочерней любви, Ли Хунчжан ходатайствовал об увековечении памяти девушки почетной табличкой.
Женщины не имели прав на общесемейную собственность. И если по каким-либо обстоятельствам происходил раздел недвижимого имущества, то оно распределялось только между мужчинами. Дочери и жены могли быть наследницами собственности отцов и мужей в тех редких случаях, когда не оставалось в роду ни одного мужчины. Даже в богатых семьях жена не имела права на наследство. Приданое невесты могло состоять из драгоценностей, богатой одежды, дорогой обстановки; очень редко за невесту давали деньги, и никогда не давали землю.
В одном из наставлений, обращенном к отцу семейства, говорилось:
«Ты должен с большим вниманием воспитывать дочь, хотя, естественно, воспитание дочери — это прежде всего дело матери. Когда дочери исполнится 5–6 лет, ей нужно делать прическу и бинтовать ноги. Она должна все время находиться дома, не следует позволять ей бегать и играть. Когда ей исполнится 7–8 лет, ты должен приучать ее выполнять небольшую домашнюю работу: подметать пол, чистить котел, мыть чашки, прясть. В 10 лет не разрешай ей выходить из дома и играть с мальчиками твоей семьи. В 12–13 лет пусть она учится шить белье.
Когда к тебе придет гость, она не должна ему показываться. Если же придут родственники, позови дочь — пусть она приветствует их, однако ее слова и манеры должны выражать почтительность. Не позволяй ей болтать и громко смеяться. Если она выйдет из дома и отправится в гости к родственникам, ее должен кто-либо сопровождать; не позволяй ей выходить одной, покидать дом и судачить с соседями или ночевать с соседской дочерью.
В 14–15 лет приучай ее прилежно трудиться. Пусть она обучается тем работам, которые ей придется делать в семье мужа. Ее одежда должна быть черного или синего цвета, очень простой и неяркой. Она должна рано вставать и поздно ложиться. Не позволяй ей жить у родственников; не разрешай ей возжигать курительные свечи и совершать жертвоприношения в храме. В Новый год не разрешай ей играть в кости или в карты.
Прежде всего надо, чтобы дочь была серьезной и трудилась не щадя своих сил. Родители должны научить ее трем правилам подчинения и четырем добродетелям. Три правила подчинения: дома повиноваться отцу; когда выйдет замуж, повиноваться мужу; когда останется вдовой, повиноваться сыну. Четыре добродетели: супружеская верность, правда в речах, скромность в поведении, усердие в работе».
В ходу были такие сентенции: «Всем добродетелям угрожает опасность, когда сыновнее благочестие поколеблено»; «Недостоин имени сына тот, кто любит другого человека более, нежели своего отца»; «Когда сын спасает жизнь отца, теряя свою собственную, — это самая счастливая смерть»; «Всякий злодей начал с того, что стал дурным сыном» и т. д.
Добрые дела сына облагораживали отца, весь род и память о предках, и, наоборот, преступления потомков оскверняли память о предках. Эти нравственные нормы имели в истории китайского народа большую реальную силу.
Китайская семья представляла собой как бы единое целое: горе и радости разделялись всей семьей. Если один из членов семьи в чем-либо преуспевал и достигал высокого служебного положения, то вся его семья в глазах окружающих достигала такого же положения. Если же один из членов семьи совершал преступление, то вся семья наказывалась наравне с ним.
О том, какую ответственность порою нес отец за преступления сына, свидетельствует такой случай.
В китайской деревне судили вора. Его приговорили к смертной казни; исполнение приговора должен был взять на себя отец вора — община предписала ему закопать сына живым в землю. Услышав приговор, отец пришел в ужас и стал со слезами на глазах молить избавить его от участия в столь жестокой казни. Но организаторы суда были неумолимы, они настаивали на немедленном приведении приговора в исполнение, грозя отцу, что если он откажется собственноручно казнить сына, то они подожгут его дом и выгонят всю семью из деревни. Но и это не спасет сына от смерти.