Китай – великая держава номер один?

Млечин Леонид Михайлович

Часто пытаются подсчитать, кто выиграл, а кто проиграл в холодной войне. На самом деле выиграли все. Холодная война прекратилась, и все исчезло, как наваждение, — страх войны, ядерная опасность, враг у ворот. Впервые за многие десятилетия пришло ощущение безопасности. Столько лет вооружались до зубов, а страх войны и чувство незащищенности только росли. А тут выяснилось, что безопасность зависит не от военных арсеналов, что холодная война не является неизбежностью, что это не порождение вечных геополитических конфликтов. Холодная война возникает в наших головах, и потому может прекратиться так же легко, как и началась.

Проиграли те, кто процветал благодаря холодной войне. Проиграла сама холодная война — политика конфронтации, милитаризма, ненависти к другим…

Михаил Сергеевич Горбачев поставил перед собой задачу покончить с холодной войной, помириться со вчерашними врагами, сократить ядерные вооружения и не тратить на армию столько денег. Ему нужно было установить добрые отношения с теми, кто раньше считался главным врагом, и создать условия для прогресса внутри страны, вывести Советский Союз из враждебного окружения, уменьшить давление на него, дать возможность заняться внутренними делами.

Абсолютно то же самое нужно было Китаю! Прекращение холодной войны, противостояния с Советским Союзом создало благоприятнейшие условия для китайских реформ и успеха преобразований, задуманных Дэн Сяопином. Как минимум Пекин, занявшись подъемом экономики, смог сократить непосильные военные расходы. Если бы не было Горбачева, изменившего мир, добился бы Китай таких успехов?..

«Разрешите называть вас товарищами»

Став генеральным секретарем, Михаил Сергеевич Горбачев сменил министра иностранных дел, а за теми внешнюю политику.

Министром стал недавний глава Грузии Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе. В курилках высотного здания на Смоленской площади его презрительно называли «кутаисским комсомольцем». Говорили, что он не только мира, но даже и Советского Союза толком не знает, иностранными языками не владеет, да и по-русски говорит неважно… Решили, что внешней политикой новый генеральный будет заниматься сам, а Шеварднадзе, бывшего министра внутренних дел Грузии, назначили для того, чтобы он перетряхнул дипломатическое ведомство и разогнал пижонов, которые оторвались от действительности и только за границу ездят. Ждали опричнины. Но Шеварднадзе чисток не устраивал, вообще никого не уволил. Напротив, двери министерского кабинета на седьмом этаже раскрылись для широкого круга сотрудников министерства. Эдуард Амвросиевич приглашал их не для того, чтобы устроить разнос или дать указание, а для того, чтобы выслушать их мнение.

Сверхзадача состояла в том, чтобы вывести страну из враждебного окружения, уменьшить давление на нее, создать благоприятные внешние условия для перемен и дать Горбачеву возможность заняться внутренними делами. Нормализация отношений с Китаем входила в первоочередную повестку дня.

Андрей Андреевич Громыко, покинув МИД, получил почетный, но безвластный пост председателя Президиума Верховного Совета СССР. Известный дипломат (и сын дипломата) Олег Александрович Трояновский, которого Горбачев отправил послом в Китай, нанес Громыко визит вежливости. Посол рассказал, что перед ним поставлена задача нормализовать советско-китайские отношения. Председатель Президиума Верховного Совета вдруг возразил, что ничего из этого не выйдет.

— Почему? — удивился Трояновский.

— Они уже слишком связаны с американцами.

Мир менялся, но Громыко жил прошлым.

При Горбачеве начался диалог с китайцами, с которыми договорились вновь обращаться друг к другу «товарищ». Это был большой успех.

Вторая половина 1980-х годов в дипломатии вообще была блистательной, и это позволило стране безболезненно выйти из холодной войны. Это был период очень творческой и активной дипломатии. Многие дипломаты были воодушевлены новыми возможностями, когда идеологические и даже психологические стереотипы отошли на задний план.

В конце февраля 1989 года в Пекин прилетел тогдашний президент США Джордж Буш-старший. Его интересовало, как Китай будет развивать отношения с меняющимся Советским Союзом. Китайцы отвечали, что военного союза и военного сотрудничества с Москвой, направленного против Соединенных Штатов, больше не будет. Буш встретился с Дэном.

«Дэн Сяопин, — пишет бывший американский президент, — был тщедушным, но исключительно подвижным человечком с асимметричными чертами лица. Он непрерывно курил, прикуривая одну сигарету от другой. Рядом стояла неизменная бронзовая плевательница, которой он виртуозно пользовался. На переговорах с китайцами главные участники располагаются бок о бок, смотрят в одну сторону и могут ни разу не взглянуть друг на друга. Но Дэн был не таков. Он смотрел собеседнику прямо в глаза. Он буквально излучал энергию и говорил с прямотой, которая не оставляла сомнений в том, что он имеет в виду».

Беседуя с Бушем, Дэн произнес тогда длинный монолог об исторических грехах России: «За полтора века иностранные державы причинили китайскому народу огромный ущерб. Главным образом это были две державы — Япония и царская Россия или Советский Союз… В результате Второй мировой войны Советы захватили более трех миллионов квадратных метров китайской территории… Ялтинская конференция не только отрезала от Китая Внешнюю Монголию, но также включила северо-восточную часть Китая в сферу влияния Советского Союза… После основания Китайской Народной Республики был подтвержден суверенитет Китая над Северо-Востоком… Мы поднимали вопрос о Внешней Монголии, но не получили от Советского Союза никакого ответа… Те, кому за пятьдесят, помнят, что Китай имел форму кленового листа. Теперь, когда вы взглянете на карту, то увидите, что огромный кусок территории на севере отрезан…»

Все эти вопросы были сняты во время визита Горбачева в Пекин в мае 1989 года. Больше китайские руководители о территориальных претензиях не говорили. Это позволило дипломатам заняться демаркацией границы длиной в шесть тысяч километров. В мае 1991 года сменившему Шеварднадзе на посту министра иностранных дел Александру Александровичу Бессмертных удалось подписать соглашение с китайцами о границе.

Переговоры — это в значительной степени шахматная игра. Дипломат должен уметь играть в шахматы, если не умеет — немногого добьется. Дипломат мыслит так же, как шахматист, просчитывает все вероятные повороты дискуссии, чтобы добиться нужного результата. Надо уметь воздействовать на своего собеседника, убеждать его в выгодности твоего предложения, в этом и заключается искусство дипломатии. Готовясь к переговорам, говорит Бессмертных, выстраиваешь логическое древо, предусматривая все возможные повороты в беседе. И надо понять самое главное: вам нужно достичь своей цели, а вашему партнеру — своей. В результате достигается компромисс. Сломать партнера — это не дипломатия. В этом отличие дипломатии от шахмат: для нас победа — это когда обе стороны довольны…

Никто, правда, не знал, что процесс демаркации с Китаем растянется на многие годы. За это время СССР перестанет существовать. И переговоры с Китаем продолжит МИД Российской Федерации. Зато теперь отношения между двумя странами регулируются договором о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве.

Первый министр иностранных дел России Андрей Владимирович Козырев считает своим огромным достижением добрососедские отношения с Китаем. Хотя его обвиняли в том, что он сосредоточился на американском направлении, а в Азию совсем не ездит. «Взял бы кто-нибудь календарь и посмотрел, — отвечал на это Козырев. — Это все из области мифов. Одна из моих первых поездок была не в США, а в Китай. Я проводил активную китайскую политику. Но я действительно думаю, что нам нужно тесное партнерство с Западом. Это не значит, что при этом отойдет на задний план политика в Азии. Это значит, что наши возможности проводить сильную политику в Азии только увеличатся, если мы будем членами клуба наиболее развитых держав. Уважают развитых, тянутся к сильным. Тянутся к тем, кто производит "мерседесы". Даже в Азии тянутся не к азиатской телеге, а к "тоёте"».