Шрифт:
– В этом зале погребены император Китая из династии Мин и его любимые жены. В то время вместе с властителем в загробный мир отправляли и его женщин, чтобы деспот не скучал на том свете…
Голос экскурсовода звучал под каменными сводами торжественно и гулко… Лина поежилась и прошептала:
– Ох, не хотела бы я жить тогда в Поднебесной.
– А как же: «Они жили долго и счастливо и умерли в один день?» – поддразнил ее Петр.
– Ну уж нет! – громко прошептала Лина ему в тон. – Гораздо приятнее пережить супруга, трепетно хранить память о нем и описывать изрядно подправленное прошлое в мемуарах. С каждой книгой образ мужа будет все больше высветляться, пока над его фотографиями однажды не засияет лучезарный
– Господа, нельзя ли говорить тише? – одернул парочку пожилой мужчина, стоявший неподалеку. Лина и Петр пристыжено замолчали.
– Извините, пожалуйста, – смутилась Лина, – уж больно мрачное местечко. Вот и болтаю всякую чушь, чтобы заглушить страх.
– Надо было, дорогуша, историю в школе учить. Вы – типичный представитель вашего поколения. Ни черта не помните, ни в чем не разбираетесь, ничего не знаете, а к истории относитесь, как к сказке в стиле фэнтэзи. Для вас что Сталин, что император Китая – никакой разницы.
– Еще раз прошу прощения, я не хотела вам мешать, – прошептала Лина и отвела Петра в сторону:
– Слушай, Петя, как-то неловко получилось, – в ее голосе звучала искренняя досада – Сергей Петрович всю жизнь Китай изучает, ему малейшие детали важны, а мы своей глупой болтовней мешаем заслуженному ученому слушать гида…Ну, и мысленно поправлять его.
– Да ладно, Лин, не переживай! Сегодня же вечером пригласим «китаиста» на чай с коньяком – и, как говорится, «наведем мосты».
Петр взял Лину за руку. Рука оказалась ледяной. Муж нежно обнял Лину за плечи:
– Ой, да ты вся дрожишь! На, накинь-ка скорее мою куртку!
Лина почувствовала на плечах плотную ткань и горячие ладони мужа, заботливо укутывавшие ее в этом страшноватом месте. На сердце потеплело и охвативший ее ужас незаметно отступил.
Супруги терпеливо дождались, когда ученый насмотрится на жутковатые древние экспонаты и подошли поближе. На постаменте в центре зала мрачно возвышались три больших саркофага. Лина вздрогнула и поскорее отошла в сторону. Экскурсовод пригласил группу в следующий зал, попутно обратив внимание туристов на тяжелую кованую дверь, напоминавшую ворота:
– Эта дверь отделяла мир мертвых от мира живых. Чтобы никто не посмел нарушить покой усопших, – продолжал гид привычно-бодрым голосом, не очень вязавшимся с мрачной обстановкой подземного склепа.
– Пойдем отсюда. Мне страшно, – прошептала Лина и потянула Петра к выходу. Муж поспешно кивнул и последовал за ней.
Подниматься пешком по крутой лестнице пришлось долго. Наконец они вышли наверх, вдохнули летний горячий воздух и огляделись. Курган, скрывавший царские могилы, выглядел снаружи обычным холмом, поросшим травой. Неудивительно, что уникальные захоронения оставались на протяжении стольких веков недоступными для простых смертных.
Наверху Лина окончательно успокоилась. Щеки вновь порозовели, руки стали теплыми и, главное, к ней вернулось обычное насмешливое настроение, которое так любил в жене Петр. Он притянул к себе Лину и нежно поцеловал. Она сразу же забыла все свои страхи. В конце концов, у них с Петром медовый месяц! И никакая, тем более малюсенькая «ложка дегтя» не испортит их бездонную «бочку меда».
Лина прижалась к мужу плечом и подумала: наконец-то в ее жизни началась светлая полоса. И пускай подруги судачат о том, что уж слишком поспешно они с Петром поженились – мол, надо было пожить вместе годик-другой, узнать друг друга лучше… Они и вправду решились на брак вскоре после знакомства – решительно, как прыгают в воду с вышки новички. На самом деле, куда им было тянуть, в сорок-то лет! Полжизни прожили, считай, впустую… Начав общаться с Петром, Лина вскоре поняла: этот мужчина – «ее». Так бывало, когда она выбирала себе новые духи. Вначале незнакомый запах казался чужим и непривычным, даже чуточку неприятным, но через несколько мгновений аромат «раскрывался» и внезапно приходило сознание: это то, что ей надо. Вот так и с Петром… Новый аромат окутывал, кружил голову, увлекал, в его облаке Лина чувствовала себя уверенной и счастливой. Все прежние любови, романы и даже неудачные браки казались теперь Лине незначительными и досадными эпизодами. Так бывало в горах, когда, забравшись на высокое плато, с которого открывался дивный вид на долину, Лина забывала о трудностях пути, о сбитых в кровь ногах, о смертельной усталости и ободранных коленках.
Как ждали они с Петром этот медовый месяц! Сколько маршрутов свадебного путешествия придумали и отвергли, остывая рядом после близости. Наконец решили, что проведут свой свадебный отпуск не в дивных городках у Средиземного моря, не в походе на плотах по Алтаю, не в городах любви – Париже или Венеции – все эти варианты горячо рекомендовали им друзья, – а в загадочной и удивительной стране под названием Китай.
Покинув мрачное подземелье, Лина и Петр решили самостоятельно посетить небольшой музей в павильоне, пока туда не явилась их большая, шумная и разношерстная группа.
Музей состоял всего из одной, правда, довольно большой комнаты. На стене у входа висели черно-белые фотографии, искусно подсвеченные, там же Лина заметила рассказ на китайском и английском языках о том, как археологи впервые обнаружили древние захоронения династии Мин.
Лина и Петр услышали негромкие голоса и невольно прислушались. С обратной стороны витрины говорили по-русски. Движимая любопытством, Лина обогнула стенд и притормозила. Возле ярко подсвеченной витрины беседовали двое мужчин из их туристической группы.
– Взгляни, Боб! – услышала Лина громкий шепот. – Вот это вещь! Прикинь, тут на каждом шагу нехилые вещички! Это же дельта в сотни баксов! Если, конечно, правильно подойти к делу!
Лина оглянулась. Возле витрины азартно перешептывались два молодых крепыша: Володька по кличке Вован и Борька, по-простому Боб или Борясик. Парни выделялись в их группе, большей частью состоявшей из москвичей, особым провинциальным «шиком». Вован был пострижен «под ноль», посередине головы была оставлена дорожка шириной в ладонь и от этого круглая и большая голова его с оттопыренными ушами казалась какой-то мультяшной. Массивная золотая цепь, охватывавшая крепкую тренированную шею, оканчивалась увесистым крестом. Казалось, что Вован тяжестью этого креста надеялся перевесить все свои грехи. А грехов, несмотря на юный возраст, у него, судя по настороженному взгляду, накопилось немало. Во всяком случае, на ангелочка он точно не тянул… Боб тоже был не чужд щегольству. Волосы его были собраны в конский хвостик, а в ухе поблескивала пиратская серьга. Лина догадалась, что к древним гробницам эти «туристы» и не собирались спускаться, во всяком случае, их интересы находились скорее в земных, чем в подземных сферах…
Эти незатейливые пареньки из российской глубинки уже не в первый раз слегка раздражали Лину своим «деревенским юморком». Было заметно, что «пацанам» с трудом удавалось «проглатывать» в присутствии дам из группы «ненормативные» глаголы и существительные и находить более-менее приличные замены привычным словам. Так когда-то незабвенный Виктор Степанович Черномырдин проглатывал во время публичных выступлений нецензурную лексику, из-за чего его речь была яркой, но порой неуклюжей, с явными пропусками связующих частиц и прилагательных. Не удивительно, что, Лина старалась держаться от пареньков подальше. Теперь же, завидев этих ребят, она неожиданно для себя им обрадовалась: парни служили живым подтверждением того, что она и Петр окончательно выбрались из царства мертвых. Да уж, живее и бодрее этих молодых, напористых и целеустремленных парней трудно было себе кого-либо представить.