Китайская головоломка
Шрифт:
В 1926 году руководство КПК выпустило в свет сборник документов и материалов «Политическая платформа Коммунистической партии Китая за пять лет». В нем не было даже намека на то, что съездом были приняты «Первая программа КПК» и «Манифест КПК». Более того, в том же 1926 году, а это было время кризиса внутри созданного усилиями Коминтерна единого фронта КПК и гоминьдана, Секретариат ЦК КПК выступил с официальным заявлением, в котором начисто отрицалась сама возможность принятия манифеста.
Итоги учредительного съезда КПК не могли радовать Москву. Они вызвали раздражение. Показательна в этом отношении реакция уполномоченного Профинтерна Ю. Д. Смургиса, который вскоре после завершения съезда охарактеризовал его делегатов и остальных членов КПК, как «причисляющих себя к коммунистической партии», как «именующих себя коммунистами».
Та же мысль таится в высказываниях Г. Войтинского, который был непосредственно причастен в созданию первых коммунистических кружков в Китае. В октябре 1923 года он, в частности, заявил: «При существующем положении в Китае рабочее движение далеко не такой крупный фактор, чтобы быть способным вести за собой все национальное движение против империализма».
Непролетарский характер КПК признается пленумом ЦК КПК, состоявшимся в ноябре 1927 года. В принятой на нем резолюции «Ближайшие организационные задачи Коммунистической партий Китая» прямо говорится: «Одним из основных организационных недочетов КПК, имеющих огромное политическое значение, является то обстоятельство, что почти весь руководящий актив нашей партии состоит не из рабочих и, даже не из беднейших крестьян, а из представителей мелкобуржуазной интеллигенции. КПК стала складываться как политическое течение и как партия еще в тот период, когда китайский пролетариат не самоопределился еще как класс и когда классовое движение рабочих и крестьян находилось еще в самом зачатке. Подъем национально-освободительного движения, в котором огромную роль сыграла вначале буржуазия, и в особенности мелкобуржуазная интеллигенция, опередил в Китае задолго рост классового самосознания и классовой борьбы эксплуатируемых масс. В этот период наиболее радикальные элементы мелкой буржуазии устремились в ряды нашей партии, занимавшей самое левое крыло на фронте национально-освободительного движения. Эти элементы и составляли первоначальное ядро китайской коммунистической партии. Массовый приток рабочих и беднейших крестьян в партию начался сравнительно поздно, по мере развертывания революционного классового движения трудящихся. В силу этого руководящая роль в КПК и сохранилась за выходцами из мелкобуржуазных слоев. Поднятая волной революционного подъема и энтузиазма первого периода, не прошедшая теоретической школы марксизма-ленинизма, не знающая опыта международного пролетарского движения, не связанная с эксплуатируемыми низами китайского народа, стоящая в стороне от классовой борьбы рабочих и крестьян, значительная часть этих революционных мелкобуржуазных элементов не только не переварилась в КПК, не только не переделалась в последовательных пролетарских революционеров, но сама внесла в КПК всю политическую неустойчивость, непоследовательность к организации, непролетарские навыки и традиции, предрассудки и иллюзии, на которые только способен мелкобуржуазный революционер».
Конечно, в Москве явно рассчитывали на иные результаты своих первых усилий по созданию в Китае еще одной национальной секции всемирной коммунистической партии в лице Коминтерна.
Кроме того, неприятное и неожиданное предостережение против коминтерновского внедрения в Срединное государство прозвучало из уст «великого революционного демократа» Сунь Ятсена. «То, что недавно стала осуществлять Россия, — публично заявил он, — в действительности не есть чистый коммунизм. Это — марксизм. А марксизм — это не истинный коммунизм. Истинный коммунизм — это коммунизм Прудона, коммунизм Бакунина. Но коммунизм в Европе — коммунизм только теоретический, он еще не был осуществлен на практике, не был претворен в жизнь, в то время как в Китае он был претворен в жизнь в период Хун Сюцюаня. Экономическая система, проводимая Хун Сюцюанем, была системой коммунистической. И это было коммунистической действительностью, а не теорией».
Более того, в официальном коммюнике по результатам состоявшейся в январе 1923 года в Кантоне встречи Сунь Ятсена с советским представителем Иоффе было зафиксировано: «Доктор Сунь Ятсен полагает, что коммунистический строй или хотя бы советская система не могут быть осуществлены в Китае и что попытки в этом направлении не имеют шансов на успех. Эта точка зрения разделяется целиком и советским представителем, который скорее придерживается мнения, что самая насущная, первоочередная задача китайского народа заключается в осуществлении национального единства и полной независимости Китая. Советский представитель заверил доктора Сунь Ятсена, что в своем стремлении осуществить эту великую задачу Китай пользуется живейшими симпатиями советского народа и может рассчитывать на помощь Советского Союза».
Чуть позже Сунь Ятсен в том же Кантоне заявил: «Мы больше не интересуемся странами Запада. Мы повернулись лицом к Советскому Союзу».
…По постановлению ЦК РКП(б) от 10 февраля 1921 года в Москве был открыт Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ), принявший уже в том же 1921 году 36 китайских революционеров, в следующем же году — 42, а в 1924 году — более 90 слушателей-китайцев, направленных и гоминьданом, и КПК.
В 1925 году в советской столице стало функционировать еще одно специализированное высшее учебное заведение, на этот раз исключительно для китайцев, — Университет трудящихся Китая им. Сунь Ятсена (УТК). В сентябре 1928 года он был переименован в Коммунистический университет трудящихся Китая (КУТК). С 1925 по 1930 год в нем прошли полный курс обучения более 1200 слушателей.
Помимо УТК-КУТК на подготовку кадров для дружественного Китая были ориентированы с лета 1922 года отделение КУТВ в Иркутске, а чуть позже — Китайская ленинская школа и совпартшкола для молодых китайских рабочих во Владивостоке.
По личной просьбе Чжоу Эньлая, выступавшего от имени руководства КПК, в Советском Союзе были открыты специальные курсы по военной подготовке для китайских слушателей, направлявшихся в Москву по коминтерновской и другим линиям. Ответственность за организацию военно-учебного процесса на этих курсах была возложена на Генеральный штаб Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА).
И гоминьдан, и КПК придавали тогда особое значение военной подготовке своих кадров в Советском Союзе. Показателен в этом отношении такой факт. Все делегаты VI съезда Компартии Китая, проведенного в условиях строжайшей конспирации под Москвой летом 1928 года, прошли краткосрочные курсы по военной подготовке, которые были срочно организованы по личной просьбе Чжоу Эньлая Генштабом РККА. Пятьдесят делегатов съезда были обучены навыкам владения оружием, подрывного дела и тактике уличного боя. Десять делегатов членов ЦК КПК были обучены тактике партизанского движения, технике подпольной борьбы, владению личным оружием.
В общей сложности в различных учебных заведениях Советского Союза прошли подготовку значительные по численности группы офицеров гоминьдановских войск и, без преувеличения, подавляющая часть командного и политического состава Вооруженных сил КПК, начиная от командиров и политкомиссаров полков и кончая начальниками штабов крупнейших войсковых соединений, политкомиссарами и начальниками политотделов армий.
В Москве учились такие крупные политические и военные деятели, как Дэн Сяопин, Ди Фучунь, Лю Шаоци, Чжу Дэ, Линь Бяо, Хэ Лун, Е Тин, Не Жунчжэнь, Сюй Сянцянь, Е Цзяньин и многие, многие другие.
В широких учебных программах подготовки революционных кадров для Китая должное внимание уделялось общественно-политическим дисциплинам, в первую очередь марксистско-ленинскому учению о неизбежности мировой революции, о международной солидарности в борьбе против империализма, об обреченности мирового капитализма и т. п.
Но факт остается фактом, что несмотря на все усилия московской профессуры никто из перечисленных выше видных партийных и военных деятелей КПК, да и всех остальных (кроме Ван Мина и его сторонников), так и не стал марксистом-ленинцем советского розлива.
Мао. Извилистый путь в КПК
Змея почитаема за свою мудрость, прозорливость и волю. Змея невероятно везуча. Она может достать все, что угодно. Змея тщеславна и изысканно одета. Она эгоистична и скуповата, но, бывает, из-за симпатий может прийти на помощь. Иногда она так сильно кого-нибудь опекает, что от нее поскорее хотят отделаться. С этим ничего нельзя поделать. Змея всегда сомневается в мнениях и суждениях других людей, поэтому предпочитает опираться на собственную интуицию. Она перевернет всю землю, чтобы достичь намеченной цели.
Мужчина, рожденный в год Змеи, страстен и сентиментален.