Китайская петля
Шрифт:
Шарканье шагов, тяжелое дыханье, грузное паденье тел, выкрики зрителей были слышны издалека. В нос ударил едкий запах мужского пота. Голые до пояса, мускулистые азиаты, охватив друг друга руками, старались провести бросок, не используя подножек и кулачных ударов.
— Я слышал, вы обучаете воинов, господин посол, — любезно осведомился хан. — Так ли это?
— Да, среди прочего. Но ваши воины не нуждаются в моем обучении, — столь же любезно ответил Мастер, кивнув на пыхтящих борцов, спины которых были обильно залиты потом.
— Возможно ли проверить это? Пусть один из ваших слуг покажет свое мастерство в состязании с моими
— Без сомнения, мой человек проиграет.
— Почему вы так уверены? По крайней мере, этот выглядит воином. — Хан небрежно кивнул в сторону Чена.
— Прошу понять меня правильно, достопочтимый хан. Я не учу своих людей ни драться, ни бороться — я учу их убивать.
— Ну и убьет одного-двух, беды не будет. Зато посмотрим. Так что?
— У меня другое предложение, достопочтимый хан, — поклонившись, произнес господин Ли Ван Вэй. — Я сам покажу свое скромное искусство. Прошу вас, выберите трех ваших воинов, любой силы и веса.
Мастер разделся до пояса и лег на землю, лицом вниз, подобрав под себя руки. Трое здоровенных кыргызов навалились сверху, плотно прижав его к земле. Китаец сделал несколько глубоких вдохов, затем, как-то утробно крякнув, шевельнулся — и степняков словно подбросила неведомая сила, расшвыряв в разные стороны.
Что-то дрогнуло у Шинкарева в груди. Когда Учитель выполнял нечто подобное, Андрей чувствовал все величие древнего Учения, преображающего разумом человеческое естество.
— Как называется это искусство? — помолчав, спросил хан.
— Кунфу.
— Забавное искусство… — задумчиво протянул степняк, — но когда тысяча всадников идет в атаку, можно ли их так же отбросить?
— Нельзя, достопочтенный хан.
— В таком случае проку в нем немного.
— Потому я и сказал, что ваши воины не нуждаются в моем обучении.
— Воистину так. И все же я хотел бы посмотреть на настоящий бой. Пусть этот покажет что-нибудь. — Хан посмотрел на Чена. В этот момент раздался частый топот копыт и показался Ханза-чазоол. Его вороной конь храпел, вскидывая голову, а чазоол горящими глазами впился в Андрея с Учителем. За ним виднелись еще несколько всадников.
«Черт его дери! Достанет теперь за пещеру. Найдет способ и достанет». На хана надежда слабая. Кто они ему? Значит, надо действовать на опережение. Раздвинув плечом передних воинов, Андрей вышел в круг.
— Я ученик господина Ли Ван Вэя! И я вызываю на бой благородного Ханзу-чазоола! — громко сказал он по-русски.
Мастер перевел, хан усмехнулся, чазоол, побагровев от ярости, схватился за саблю, ударив коня каблуками. Расталкивая столпившихся воинов, тонконогий вороной конь рванулся в круг. Андрей отпрыгнул в сторону.
— Без коней! Пешими! — громко потребовал он.
Чазоол вновь замахнулся саблей, но хан коротко и властно бросил ему что-то, и тот, скрипя зубами, полез с седла. Когда Ханза-чазоол вышел в круг с длинной саблей, предназначенной для рубки с коня, стало видно, что драться пешим он не привык. Это давало бы Андрею небольшой шанс, но тому было плевать на шансы. Андрей не собирался драться с чазоолом согласно правилам поединка — он собрался его убить.
— Дайте топор! — потребовал Шинкарев. Мастер вновь перевел, Андрею принесли топор с длинной прямой рукоятью. Оперев его о камень, он ударил каблуком. Обожженное листвяжное топорище выдержало удар. Подошел Мастер, поставил ногу на деревяшку, сделал ей едва уловимое волнообразное движение — топорище громко треснуло. Переломив его о колено (от рукояти остался полуметровый, расщепленный на конце обрубок), Андрей подкинул топор на руке, проверяя баланс. «Сойдет». Кыргызы, криками одобрившие демонстрацию Мастера, захохотали, видя, как Андрей поднял топор — вертикально над правым плечом. Чазоол, презрительно скривив рот, несколько раз ткнул саблей перед собой, явно собираясь погонять бестолкового уруса. Что с того взять — сломал хороший топор, упустив и так-то малый шанс. Андрей чуть отступил от сабли, чазоол, злорадно оскалившись, немного подался вперед. Кто-то из воинов подтолкнул Андрея в спину, чтобы тот не уклонялся от поединка. Ханза-чазоол отвел саблю для удара. Продолжая толчок воина, Шинкарев бросил корпус вниз и в сторону, одновременно резко метнув топор в противника. На таком близком расстоянии тот не успел уклониться. Топор с глухим ударом вошел в грудь, чазоол, захрипев, свалился на землю, дернулся пару раз и затих.
Наступила тишина. Степняки молчали. С их точки зрения, победа Шинкарева заслуживала лишь презрения, а не похвалы. «Да и плевать». Хан резко сказал что-то Мастеру, тот жестом позвал Андрея с Ченом, и они направились к коновязи. Там уже стояли три оседланные лошадки — довольно невзрачные «степняки», рядом две лошади под вьюками и трое вооруженных всадников охраны. Уехали тотчас же, быстро и молча.
На выезде из лагеря дорогу им пересекла очередная колонна всадников, а дальше в степи поднимались облака пыли — отряды все подходили и подходили.
«Похоже, всерьез они за Красноярск берутся».
— Простите, Ши-фу, можно вас спросить? — обратился Андрей к Мастеру.
— Спрашивай, — глухим голосом ответил тот.
— Что сказал хан после моего поединка?
— Это не было поединком. Это было подлым убийством.
— Это хан так сказал?
— Он сказал следующее: «Так дерутся урусы — собаки, не имеющие понятия о воинской чести. Теперь вы видите, почему нельзя покоряться им».
— Разве я не правильно поступил? По-моему, у нас не было выбора.
— «Выбор всегда есть»— не ты ли это говорил? — усмехнулся китаец.
Лошади поднимались на крутой подъем, всадники замолчали, подгоняя каждый свою.
— А почему меня не убили? — спросил Андрей, когда они снова поехали по ровной дороге.
— Потому что ты мой слуга, — спокойно ответил Мастер.
— А почему не убили вас?
— Потому что я императорский посол.
«Ой ли?! Нужен ты им, вот в чем дело! Нужна наша поездка на север, и именно в связи с их походом. А в чем задача — помочь хану взять город? Допустим. А мне как быть? Помешать их планам?»
— Простите, Ши-фу, можно еще спросить? — Вопрос давно вертелся у него на языке.
— Что еще?
— Русские правда так подло воевали?
— Это война. На войне все хороши, — махнул рукой Мастер, — но у вас, русских, нет понятия чести. И порядка тоже нет. Вот, скажем, такой исторический факт: когда русские впервые встретились с енисейскими кыргызами — еще в шестнадцатом веке, при Борисе Годунове, — в Тюмень для подписания пограничного договора поехал кыргызский бек, брат правящего хана. И поехал он с женой. Так вот эту самую жену тюменские люди побили и отобрали у нее соболью шубу. Как тебе такое? Естественно, что договор подписан не был. Да хоть бы и был — русские их постоянно нарушали, пытаясь продвинуться в степь.