Китайские народные сказки
Шрифт:
Вдруг с самого края осыпи толстый мальчишка с красным мешочком выскочил, волосатого ослика на поводу тащит. Этого мальчишку Лю Юн-цзюнь во сне видел. Идет мальчишка, а сам то и дело оглядывается, ослику своему кричит:
– Пойдем воды попьем, пойдем воды попьем!
Подбежал к мальчику юноша, красной ниткой связал его и ослика, вмиг превратились они в редкостные сокровища, в два корня целебных: жэньшэнь - человечий корень, да шоушэнь - звериный корень. Побежал юноша дальше, вырвал у царей змеиных все четыре
Настали в горах мир да покой, травы, деревья, птицы, звери - все радуются. Камни и те головой кивают, улыбаются. Сдохли царь да царица-удавы, никого больше не проглотят, никого не обманут. Лягушки, вороны, птички банчуйняо, сороки, старая береза да тысячелетняя лоза - все юношу с победой поздравляют, скачут, поют. А юноша их за помощь благодарит.
Сел юноша на коня, домой отправился. Услыхала мать, что сын обоих змеев одолел, к груди его прижала, плачет и говорит:
– Удалось тебе, сынок, сделать то, чего не смогли твой отец и дед.
С той поры к горе Чанбайшань все больше и больше людей тянется, кто охотой промышляет, кто целебный корень ищет. И все прославляют храброго юношу Лю Юн-цзюня, который удавов изничтожил, все наперебой про него рассказывают. А когда через много-много лет люди в те места пришли, где Лю Юн-цзюнь с удавами дрался, осыпи красных камней уже не было. Только камни в горах кровью змеиной окрасились, и назвали люди те места Красным ущельем. Сами удавы в белый камень превратились, двумя длинными хребтами вытянулись, и назвали те хребты Манванлин - хребты Царей-Удавов.
ВОЛОПАС И ТКАЧИХА
Жили в старину два брата. Старший женатый, меньшой холостой. От зари до зари трудится меньшой в поле. На рассвете встанет, похлебает рисового отвара прокисшего, идет в поле, до обеда спины не разгибает, в обед опять отвара поест, до позднего вечера трудится. А старший брат с женой дома сидят, разными яствами лакомятся.
Пашет как-то меньшой брат, вдруг старый вол ему и говорит:
– Ню-лан, ты домой обедать пойдешь?
– Я бы пошел, да боюсь, заругают, коли ворочусь рано.
– А ты не бойся, иди!
– Как же я пойду?…
– А так… Видишь на том краю поля большой камень? Допашем до него и плуг сломаем.
Подошли они к большому камню. Вол как разбежится. а Ню-лан ему помогает, плуг подталкивает, потом как дернет его назад - затрещал плуг, в щепы разлетелся. Пошли они домой.
Невестка как раз пельмени стряпала. Увидала она деверя и говорит ласково:
– Садись, братец, ешь скорее, я уже хотела посылать за тобой!
А старший брат спрашивает:
– Ты что так рано воротился?
– Плуг сломался.
Ничего на это не
Пошел Ню-лан на другой день пахать. Стало время к обеду приближаться, вол и говорит ему:
– Ню-лан, в обед все люди пампушки едят.
– Не пойду я нынче домой!
– Да ты не бойся, иди.
– Как же я пойду…
– Видишь на том краю поля большой камень? Допашем до него, соху разобьем, домой пойдем.
Подошли они к большому камню. Вол как разбежится, а Ню-лан ему помогает - дернул он соху назад: пын! Затрещала соха, в щепы разлетелась. Пошли они домой.
Увидела деверя невестка и давай ругаться:
– Ах ты, безмозглый черт, опять в такую рань пришел обедать!
Спрашивает старший брат:
– Ты чего так рано воротился?
– Соха сломалась.
Ухмыльнулся старший брат и говорит:
– Вчера плуг сломал, нынче соху, видать, неохота тебе в поле работать. Завтра тебя отделю!
Тут как раз невестка пампушки принесла, на пару испеченные. Ничего не ответил Ню-лан брату, за еду принялся.
Пошел Ню-лан на третий день пахать. Стало время к обеду приближаться, вол и говорит ему:
– Ню-лан, нынче на обед пирожки, в масле жаренные. Пойдем домой.
– Не могу я! Брат вчера грозился отделить меня!
Отвечает вол:
– Не бойся, иди домой. Рано ли ты воротишься, поздно ли, - все равно делиться.
– А что я скажу, если сейчас ворочусь?
– Скажешь - ручка от сохи сломалась, а мы ее сейчас об камень разобьем.
Подошли они к большому камню, разбежался вол, а Ню-лан ему помогает, - как дернул назад: кэча! Треснула соха, отломилась от нее ручка. Стал Ню-лана вол поучать:
– Накоси травы гэрмань, прихвати охапку. Придем домой, брось ее мне, только есть ее я не стану, ты пообедай, после подойдешь ко мне и скажешь:
Траву гэрмань не ест мой старый вол,
И кислый рис мне так не по нутру!
Тростник зеленый любит старый вол,
А я люблю пампушки на пару 1.
1Перевод Г. Ярославцева.
Когда брат выделит тебе долю, ты ничего не бери, попроси только старого вода, старую телегу да веревку с узлами.
Увидела невестка, что Ню-лан опять рано воротился, разозлилась и давай его ругать:
– Ах ты, безмозглый черт, опять в такую рань пришел! И как только ты про пирожки пронюхал?
Увидел старший брат сломанную ручку от сохи, от злости слова вымолвить не может.
А пирожки зарумянились, так и шипят в масле, пора их к столу подавать! Ничего не ответил Ню-лан брату, за еду принялся. Ходит вокруг него невестка, злится, поглядывает косо. Ню-лан наелся, вышел во двор, встал перед волом и говорит: