Китайские сказки
Шрифт:
Остановили их рукодельницы, и спрашивает одна из них:
– Куда вы путь держите, братья?
А сапожники им и говорят:
– Да вот, решили мы с братьями каменотёсами в дальние края податься, лучшей доли для себя поискать.
Услышали это рукодельницы, загорелись у них глаза от таких слов, переглянулись, и говорят наперебой:
– Да ведь и мы, братцы, целыми днями за работой пропадаем, богачам одежду шьём, да вышиваем, а сами в обносках ходим. Возьмите, братцы, и нас с собой.
И пошли они все вместе дальше. Идут они по большой дороге и каждый раз мастера
Шли они, шли и забрели в края неведомые, ни селения там нет, ни хижины охотничьей. А солнце уже за горы садится. Огляделись по сторонам и заметили неподалёку огромное сухое дерево.
Ван Сань и говорит:
– Чем под открытым небом ночевать, давайте лучше в дупло заберёмся.
Понравились всем его слова. Забрались они в огромное дупло, и как ни странно всем места хватило, да ещё и осталось! Улеглись все поудобнее, и заснули крепко.
А через тысячу лет после того, как мастера в дупло забрались, поселилась рядом с тем деревом одна семья. И произошла такая история.
Хозяйка как-то ужин стряпала, да погас у неё огонь в печи.
Позвала она сына и говорит:
– Сбегай, сынок, быстро за дом, и принеси мне сухой травы.
Выскочил мальчик из дома и у большого дерева оказался. Посмотрел он на дерево и думает: «Вот то, что мне нужно. Столько лет сухим стоит»! Взял топор и давай дерево рубить. Раздался тут страшный треск. Проснулись мастера все разом от треска и сотрясения и со страху из дупла повыпрыгивали. Увидел мальчик маленьких человечков, интересно ему и весело, что это за человечки такие. Сел он на корточки и стал к ним присматриваться. Кто же знал, что в Поднебесной такие чудеса творятся!
А мастера смотрят на огромного для них мальчика, сбились в кучу, не зная, что им предпринять.
Тут Ван Сань – каменотес поднял голову и кричит:
– Послушай, мальчик-великан! Добрый ты на вид, помоги честному народу! У нас нынче и росинки во рту не было. Нет ли у тебя какой-нибудь еды?
Услышал это мальчик и говорит:
– Конечно, помогу! Я только домой сбегаю!
Подхватил мальчик охапку хвороста и помчался к матери.
Приготовила мать пампушки. И мальчик первым делом мастерам пампушку отнёс, а потом уже и сам поел.
Как же мастера пампушке рады были. Их много, но и она огромная для них, точно белая гора лежит. И за несколько месяцев им её не съесть. Думали, гадали мастера, с какого конца есть начать, чтобы побыстрее к начинке подобраться. Наконец, есть начали, ели несколько дней подряд, подобрались к вкусной начинке из овощей и давай толкаться, чтобы отведать её. Наелись мастера так, как никогда до сих пор им есть, не доводилось.
И зажили мастера, припеваючи: еды – гора! А вокруг покой и благодать. Но вот однажды, послышались раскаты грома, как раз тогда, когда они обедали, выглянули мастера из пампушки, а там ливень хлещет по траве. Да только для них не капли с небес падали, а водопад с неба извергается. И земли им теперь
Закончился ливень, и понесло пампушку по большой реке. Качается пампушка на больших волнах, так что у бедных мастеров голова кругом идёт. Да ещё и в дырку в пампушке вода заливается. Подцепили мастера тогда листок и заткнули им эту дырку.
Плывут мастера, плывут, а куда плывут не ведомо. Много дней и ночей качало на волнах пампушку и вдруг, чувствуют мастера, что остановилась она. Обрадовались мастера, вытолкнули лист из дырки и выглянули посмотреть, где они очутились. Посмотрели и расстроились – не на берег пампушку вынесло, а в открытое море. Но что толку сидеть и горевать. Говорит тут Ван Сань спокойно:
– Что пользы печалиться? Застряла тут где-то ветка в пампушке, давайте из неё вёсла сделаем. Наляжем все на них и догребём до берега!
Обрадовались мастера, что и оговорить. Принялись плотники за работу, и из ветки прочные вёсла сделали. Да столько, что всем по веслу досталось!
Взялся мастеровой народ за вёсла, и начали грести изо всех сил. Гребут мастера по очереди и днём и ночью несколько дней к ряду.
И вот как-то ночь наступила, луна показалась, а море спокойное как зеркало. Увидели мастера длинную чёрную тень похожую на остров. Обрадовались мастера! И, несмотря на то, что устали они, ещё усердней грести начали, а тень чем ближе, тем им выше кажется. Подумал тогда мастеровой народ, что это скалистый крутой берег перед ними. И вдруг, задвигался берег. Пригляделись, и не берег это вовсе, а огромная рыба. Не успели мастера увернуться от рыбьей пасти, в один миг проглотила рыбина пампушку вместе с мастерами. Словно финиковая косточка, проскочила пампушка к рыбе в брюхо. Но не наелась огромная рыбина, ещё и два целых парохода следом проглотила: один с холстом, другой с шерстью.
Сидят мастера у рыбы в брюхе, опечалились совсем. Да и как тут не печалится? Темно, страшно. Вздохнул тут Чжан Эр и говорит грустным голосом:
– Плохо было в море, а в рыбьем брюхе и того хуже.
А Ван Сань засмеялся вдруг и говорит:
– Эй, веселей, братцы! Вспомните, что в пампушку свиной жир положен, давайте подожжём его, и здесь светло будет!
Так мастера и сделали, подожгли свиной жир, и в рыбьем брюхе сразу светло стало. Повеселели они, смотрят друг на дружку, улыбаются. А потом, когда неподалёку пароход с холстом разглядели, ещё больше обрадовались.
До того как в дальний путь пуститься у всех одежда ветхая была, а сейчас и совсем износилась. И решили они из той материи, что на пароходе зря пропадает, себе одежды новой нашить. Принялись портные да рукодельницы за дело, сколько народу ведь одеть надобно. Так и скоротали время в рыбьем брюхе.
Между тем рыбину эту к берегу волнами пригнало, тут её коршун увидел, схватил он рыбу своим острым клювом и проглотил. Расправил крылья коршун и полетел в ближайшую деревню. Покружил над домами и уселся на крышу. Сидит коршун на крыше дома в солнечных лучах греется и тепло ему, и сытно. Отряхнул коршун перья и как закричит.