Китайский жадеит
Шрифт:
– Он и так знал бы все ваши дела, если бы работал у вас постоянно. Он бы знал их наизусть и в мельчайших подробностях. Но я на это не претендую – вы наняли меня на день. Но тут вам все равно придется сказать мне, в чем суть этого дела. Шантаж?
Помолчав довольно долго, он проговорил:
– Нет. Это жадеитовое ожерелье «Фей Цуй», стоимостью по меньшей мере в семьдесят пять тысяч долларов. Вы когда-нибудь слыхали о жадеите «Фей Цуй»?
– Нет.
– Ну что ж, выпьем по капельке бренди, и я вам расскажу. Да, по капельке бренди.
Не шевеля ни мускулом выше талии, он
Я проглотил его в ползахода и стал ждать, пока он кончит перекатывать языком свою чайную ложку и, наконец, заговорит. Ждать мне пришлось долго.
Наконец, довольно любезным тоном он начал свой рассказ:
– "Фей Цуй" – единственный действительно ценный вид жадеита. Все прочие ценятся главным образом за работу. «Фей Цуй» драгоценен сам по себе. Месторождения его очень редки и все, по крайней мере, известные на сегодняшний день, полностью выработаны много веков назад. Ожерелье из такого жадеита было у одной моей приятельницы. Пятьдесят одна резная бусина в форме мандаринов, камни примерно по шесть каратов каждый, изумительно подобранные друг к другу. Некоторое время назад ее ограбили прямо на улице. Взяли только ожерелье и предупредили нас – я тогда сопровождал эту леди, и это одна из причин, почему я теперь беру на себя риск вручить выкуп, – предупредили, чтобы мы не обращались ни в полицию, ни в страховую компанию, а ждали телефонного звонка. Несколько дней назад звонок состоялся, была назначена цена – десять тысяч долларов, и время – сегодня в одиннадцать. Места я пока еще не знаю. Но это должно быть где-то здесь, рядом, где-нибудь возле Палисадов.
Я заглянул в свой пустой стакан-наперсток и выразительно потряс его. Он капнул туда еще бренди. Отправив эту порцию вслед за первой, я закурил вторую сигарету – на сей раз из его пачки, дивную «Вирджиния Стрейт Кат» с его монограммой.
– Ювелирный рэкет, – сказал я. – Выкуп за драгоценности. Но организация у них, должно быть, поставлена хорошо, в противном случае, они не знали бы, когда и где проворачивать свою работу. Действительно ценные вещи носят редко, да и то в половине случаев это подделки. Жадеит трудно подделать?
– Сам камень – нет, – ответил Линдли Пол, – но подделать резьбу – на это ушла бы целая жизнь.
– Значит, они не могут продать его на сторону – разве что за сотую долю настоящей цены. Выходит, выкуп – единственный доход шайки. Ну что же, я бы сказал, что им есть резон играть с нами по правилам. Только проблемой телохранителя вы занялись поздновато, мистер Пол. Откуда вы знаете, что они не станут возражать против телохранителя?
– Ничего я не знаю, – проговорил он вяло. – Но я же не герой. Среди ночи в незнакомом месте мне приятнее иметь компанию. Не выйдет – так не выйдет. Я было думал отправиться один, но потом решил, почему бы не спрятать на заднем сиденье машины еще кого-нибудь – просто так, на всякий случай?
– На случай, если они возьмут ваши деньги и дадут вам взамен пустой бумажный сверток? Но как я смогу им помешать? Если я выскочу из машины и открою стрельбу, если это действительно бумажный сверток, то вы про свой жадеит просто никогда больше не услышите. Тем более, что ребята, которые имеют с вами дело, – простые исполнители, и скорее всего, о том, кто стоит за их шайкой, ничего не знают. А если я буду сидеть спрятавшись, они смоются до того, как вы выясните, пустой у вас сверток или нет. Да они могут вам вообще ничего не дать. Скажут, что получите все по почте после того, как они проверят, не помечены ли деньги. Кстати, они помечены?
– Боже мой, конечно нет!
– Ну и зря, – проворчал я. – Их сейчас можно пометить так, что пометки будет видно только под микроскопом и при черном свете. Но для этого, разумеется, нужна специальная техника, а значит, и полиция. О'кей. Рискнем. Моя роль обойдется вам в пятьдесят монет. Лучше дайте их мне сейчас, на случай, если мы не вернемся. Мне приятно ощущать в кармане деньги.
Его широкое, красивое лицо заметно побледнело и заблестело от испарины. Он быстро сказал:
– Давайте выпьем еще.
На сей раз он налил нам по настоящему глотку.
Потом мы сидели и ждали звонка. Я получил свои пятьдесят монет и с нежностью перебирал их в кармане.
Телефон звонил четырежды, и, судя по голосу Линдли, все это были женщины. Звонок, которого мы ждали, раздался только в десять сорок.
2
Я теряю клиента
Я вел машину. Точнее, я держался за руль большой черной машины, которая ехала сама. На мне были спортивного покроя светлое пальто и шляпа из гардероба Линдли Пола. В кармане у меня лежали десять тысяч долларов сотенными бумажками. Пол сидел сзади, держа в кармане отделанный серебром и похожий на игрушечный люгер. Я очень надеялся, что он представляет себе, как с ним обращаться. Господи, до чего же мне все это не нравилось!
Встреча была назначена в ложбине у начала Чистейшего Каньона, минутах в пятнадцати езды от дома. Пол заявил, что отлично знает эти места и без труда найдет дорогу.
Мы катились вниз по склону, описывая восьмерки и петли, как на «американских горках» в парке аттракционов, пока у меня не закружилась голова. Внезапно наш автомобиль оказался на шоссе. Огни мчащихся мимо машин в обе стороны, сколько хватало глаз, образовывали сплошную белую полосу. Это было время грузовиков дальних рейсов.
Проехав заправочную станцию на Закатном Бульваре, мы свернули от моря. Вокруг нас сразу сомкнулась тишина, напоенная слабым запахом водорослей-ламинарий и стекавшим с темных склонов гор очень сильным запахом дикого шалфея. Время от времени с гребня какого-нибудь холма слабым желтым светом нам подмигивало далекое одинокое окошко. Машина с тихим ворчанием проносилась мимо всей этой красоты, и ослепительно-белый свет ее фар на мгновение скрывал холмы из виду. Луна в первой четверти уже опускалась к горизонту, и клочья холодного серого тумана гнали ее по небу все ниже.