КК -12. Часть 1
Шрифт:
Ко второй половине дня море успокоилось, а вот из Рудлога пошли тревожные новости — о том, что началось наступление на Иоаннесбург, и меня накрыло такой тревогой, что я бросила письма от просителей и дела герцогства, посидела, купая руки в камине, а затем в кои-то веки напросилась на плановую операцию к доктору Кастеру, потому что это был единственный способ сделать себе эмоциональную анестезию.
К вечеру мы знали, что в Нестингере идут затяжные воздушные бои, но наши войска уже вошли в центр Норбиджа. Знали от агентов Леймина и то, что на окраинах Иоаннесбурга уже появились инсектоиды и идет их зачистка. Что моя сестра Василина лично принимает участие в битве.
Я
К тому моменту, когда пришло время ложиться спать, я не знала, куда себя деть. Выпила успокоительное, спустилась с Осокиным и Марией, которая с невозмутимым лицом несла поднос с молоком и печеньем, в подвал — там было свежо и меня эта свежесть отрезвила.
Завтра с утра уже будет новая информация. А сейчас нужно уснуть, чтобы не навредить ни себе, ни детям.
В камере сделали чуть ли не гостиничный номер — постелили ковер, поставили торшер и небольшой обогреватель, застелили кровать. Осокин поклонился, пожелал спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — рассеянно откликнулась я, глядя на маленькое застекленное окошко под потолком, закрытое железной решеткой снаружи. Посмотрела на закрывшуюся тяжелую металлическую дверь. Побродила по камере, налила себе горячего молока из кувшина, выпила. Выключила торшер и легла спать. И заснула, на удивление, почти сразу.
Во сне мне виделось, как я мечусь по камере, врезаясь в стены, вопя от ужаса и тревоги, как бьюсь в дверь, оставляя черные подпалины. Как раскрывается дверь, и мужчина со знакомым лицом кричит мне, расставив руки:
Марина Михайловна, успокойтесь! Нельзя улетать! Успокойтесь, успокойтесь… вы сожжете тут все!
Я кидаюсь к нему, но почему-то не пролетаю в дверь — возможно, потому что помню, что там дальше много камня и нет свободы. Я снова кричу от ярости — и поворачиваю к окну, туда, где стекло и толстые прутья, сквозь которые мне не пробиться.
— Марина Михайловна!
В какой-то момент я осознаю себя, опускаясь ниже — и мне становится очень горячо, и я засыпаю, полная тревоги, страха и желания куда-то лететь.
Вечер 5 мая, Нестингер, Нории Валлерудиан
Почти у щита Нории мелькнул хвост Таммингтона, который, отвлекая на себя внимание раньяров, заложил большой круг над долиной. Хвост хлестнул туда-обратно, и сверху полетели несколько изломанных стрекоз.
Сейчас в большинстве своем они атаковали без всадников, самоубийственно и бесстрашно, и Нории то и дело проносился сквозь стаи раньяров в надежде найти того, кто ими управляет на расстоянии. Он уже заметил, что одного всадника может сопровождать до десяти привязанных стрекоз, которые тот отправляет в атаку, как боевых псов.
Сейчас лорд Роберт отбивался почти от сотенной стаи, и это было действительно опасно.
На поле боя опускались сумерки, судя по вспышкам выстрелов, наземные отряды уже дошли до центра убеленного города и там перемалывали ожесточенное сопротивление идут.
«Где Дармоншшшир? — прошипел припыленный герцог. Он так и не успел за прошедшие часы смыть мел, двигался замедленно, словно сонно, и щит его потускнел — так много раньяров шло на таран. Смерчи его уже иссякли и на новые не было сил. — Он давно долженссс былссс вернутьссся!»
«С полчаса назад видел у дальних холмов», — ответил Нории, качнув головой на север.
«Яссс только что слетал туда, — сообщил убеленный Тамми, — его нигдессс нет. И… я плохоссс еще вижуссс ауры, но егоссс аурусс не увидел ссссовсем. Поссслал тамсс мысссленный зов — не отвечаетссс. И артиллерияссс врагассс еще работает в тех холмахсс. Он бы никогда не оставил нассс под ударомсссс. Неужели выдохсссся и усссснул где-то в лессссу?»
«Он был полон энергии», — возразил Нории, оглядывая холмы. Таммингтон был прав: мощная аура Дармоншира должна была кружиться медленным вихрем выше вершин даже если он скрылся где-то за ними, но ее не было видно. Последний раз Нории заметил Люка у холма, от которого сверкали всполохи огненных орудий, затем — ныряющим за другой. Но вновь собравшиеся в массовую атаку стрекозы заставили Владыку переключить внимание на них: нужно было не только прикрывать Таммингтона, но и приглядывать за драконами крыла Четери, ибо потерять тех, кто только вчера воскрес, было бы несправедливо и больно. Хотя все они понимали, на что идут.
Он еще раз покрутился, осматривая горизонт в поисках знакомой ауры. Пустота — и это дракону очень не понравилось.
«Я сам слетаю к холмам, посмотрю ближе, — сказал он Таммингтону, который в окружении десятка драконов отчаянно и устало дробил клювом стрекозу за стрекозой. — Мне нужно минут пятнадцать, продержишься? Не уснешь?»
«Нельзяссс ссспать», — коротко ответил лорд Роберт, и эта краткость больше всего показала, насколько он измотан.
Раздался выстрел гранатомета, ударивший змея в щит. Таммингтон зашипел — и Нории, уже отдавший своим драконам приказ прикрывать змея и отлетевший на полкилометра к холмам, развернулся, зависнув в стороне между обозленным змеем и расступившимися раньярами. В этом коридоре словно нарочно вился раньяр, показывая спину всадника, только что выстрелившего из гранатомета. А за спиной была привязана девочка лет семи, обмякшая от ужаса.
Лорд Роберт предсказуемо рванул туда, в коридор из раньяров. Драконы отстали — а навстречу ему, огибая всадника с девочкой, вырвалась целая стая стрекоз, которые на полной скорости понеслись к змею, разбиваясь о его щит в лепешки, затормаживая, отвлекая. А за этой стаей на крупном раньяре летел всадник в белых доспехах — и он как пращу раскручивал над головой что-то резанувшее Нории невероятной и чуждой мощью.
«Стой!» — рявкнул Нории, ускоряясь так, как это умели делать только владыки драконов. Он на ходу выстраивал огромный, мощный щит, многослойный щит, вливая в него максимум своей силы, он ударил вперед страхом — но в стороны разлетелись только раньяры со всадниками, а тот, кто раскручивал что-то невидимое, даже не дрогнул.
Таммингтон затормозил, ошарашенно тряся башкой, и Нории успел скользнуть вперед него: развернулся мордой к всаднику, ударил воздушным Тараном, за ним — тысячами ледяных лезвий — но то, что швырнул всадник, прорезало заклинания дракона как горячий нож масло, лишь на секунду задержалось на его щите, облепляя его сетью по кругу — и начало сминать его как яичную скорлупу.
«Норииссс!» — испуганно зашипел Таммингтон, дергаясь к нему. Со всех сторон с тревожными криками летели к Владыке драконы — спасти, убить врага, пробиться к человеку в белом доспехе, который, как невод за длинный канат, двумя руками держал сеть и подтягивал ее к себе, словно не чувствуя тяжести и сопротивления дракона. Пробивались несколько крошек тер-сели, но что они могли сделать? Раньяры словно взбесились — сотни их налетели и на драконов, и на змея, не пуская, заслоняя, отдавливая прочь.