КК. Книга 8
Шрифт:
Вей Ши шестом подхватил с жаровни тяжелый закипевший котел, поставил его у входа, на камни двора, и, зачерпнув деревянным ковшиком кипятка, плеснул его на лавку, на которой ранее сидел старик. И начал натирать ее щеткой. Много больных сюда приходит, и, чтобы не распространялась зараза, надо каждый день все тщательно отмывать.
– А я тебе принесла булочку рисовую. Вы же такие в Йеллоувине едите? Я специально попросила тебе приготовить. На, возьми!
Он повернулся - девочка, слишком сильно накрашенная, увешанная золотыми украшениями, опять
– Я вот сюда положу, - не растерялась девчонка и осторожно, будто в клетку к дикому животному, положила мягкую, пропитанную маслом булочку на подсохший краешек лавки.
– Смотри, я написала тут по-йеллоувиньски «для хорошего настроения, Вей Ши».
Наследник императора покосился на булочку с йеллоувиньскими иероглифами и двинулся к другой лавке, на секунду подняв глаза к небу. На запеченном тесте коряво, но узнаваемо было написано «для земляной мыши, Вей Ши».
Каролина
– Слушай, ну что же ты такой ску… - Каролинка прислонилась плечом к колонне, которая была старше ее почти на тысячелетие, и затихла на полуслове, погрузившись в любование городом. Розовый и золотой, он наливался цветом по мере того, как солнце поднималось из-за горизонта, и туман струился по его древним улицам, меж холмов и домов, и река была серебряным зеркалом, а берега и дальние зеленые дымчатые холмы - чудесной рамой этого зеркала.
– Как же красиво, - мечтательно выдохнула младшая Рудлог и поспешно начала фотографировать, пока не ушло волшебство. Завтра придет снова в это время и послезавтра и, когда найдет ракурс, сядет рисовать. Закончила, обернулась к молчаливому странному йеллоувиньцу.
– Разве есть в мире место красивее?
Голос ее дрожал от восторга. Послушник взглянул на город, и на миг, к удивлению Каролины, его высокомерное и жесткое лицо преобразилось, стало умиротворенным и мечтательным. И словно потянуло от него этим умиротворением.
Принцесса лихорадочно зарисовывала его в блокноте. Вей Ши нахмурился, глядя на нее, и она увидела, отступила, спрятав блокнот за спину, - вдруг снова на нее нападет. У колонн шевельнулись два ее охранника, но йеллоувинец даже не посмотрел в их сторону.
– Не бойся меня, - проговорил он скрипуче, словно давно уже не разговаривал.
– Я не хотел тебе тогда сделать больно.
– Так ты извиняешься?
– обрадовалась принцесса. Молодой человек промолчал, и она махнула карандашом и сосредоточенно нанесла тень на скулу на рисунке.
– Ладно, буду считать, что ты извинился, и я тебя простила.
– Я не желал сделать больно, - высокомерно подняв подбородок, продолжил послушник.
– Но не надо меня фотографировать и рисовать. Я не хочу.
– Но почему?
– протянула Каролина жалобно.
– Я никому не покажу, честно-честно. Ты красивый, понимаешь? У тебя выразительное лицо, глубокое. И плечи. Я не могу успокоиться, пока тебя не нарисую. У меня так бывает, -
– Как мания. Думаешь, мне приятно приходить надоедать тебе?
Он безразлично смотрел на нее - и она вздохнула, вырвала листок из блокнота и демонстративно порвала его. Вей Ши, не моргнув и глазом, перевел взгляд на город, и лицо его снова изменилось - он даже веки прикрыл от удовольствия.
– Красиво, - признал он, наконец.
– Но есть место красивее. Это великий Пьентан в сезон Желтого ученого. Цветущий Пьентан.
– Когда-нибудь я побываю и там, - убежденно сказала Каролина, засовывая клочки бумаги в карман.
– А ты где там жил?
– В центре, - буркнул Вей Ши, снова начиная орудовать щеткой.
– А твои родители сейчас там? А почему ты сюда приехал?
– обрадовавшись, что ей отвечают, Каролина начала атаковать его вопросами.
– А почему ты булочку не ешь? Может, тебе что-то другое принести? Ты похудел…
– Слушай, - терпеливо проговорил Вей Ши, поднимая голову, - почему ты такая настырная?
– Я не настырная, а любопытная!
– отрезала Каролина.
– Ты, - сказал он грубо, - настырная, невоспитанная, не имеющая представления о личных границах девчонка. Твоим родителям надо держать тебя в строгости, иначе тебя никто не возьмет в жены.
Младшая Рудлог даже опешила.
– Это почему не возьмет?
– обиженно спросила она.
– Я красивая.
Послушник выпрямился, осмотрел ее с ног до головы.
– Я бы не взял. Ты шумная, а у девы должен быть тихий и мелодичный голос. Как переливы колокольчиков на ветру. Ты вульгарно красишься и слишком много надеваешь украшений, это смотрится нелепо. Ходишь тяжело, а поступь должна быть легкой, и жесты плавные. У тебя темная кожа, а должна быть тонкой и белоснежной. Ты толстая.
Каролина задрала подбородок, хотя губы у нее дрожали.
– А что-нибудь хорошее во мне есть?
Он снова высокомерно осмотрел ее.
– У тебя очень хорошая осанка, - сказал неохотно.
– Ну хоть что-то. И совсем я не толстая, - стараясь сдерживать слезы и подавляя желание сбежать, проговорила Каролина. Ей было очень обидно.
– Я фигуристая! И вообще я еще поменяюсь. Знаешь, сколько на мою руку будет претендентов? И вообще я выйду замуж за принца! Может даже за вашего, за йеллоувиньского!
Вей Ши коротко рассмеялся.
– Для нашего йеллоувиньского принца с детства воспитывают трех жен, девочка. Из лучших родов страны. Они тихи, образованны и так красивы, что цветы от стыда закрывают лепестки, когда они проходят мимо. И помимо жен у него будет еще сто наложниц. По одной от каждой провинции.
Каролина слушала, открыв рот.
– Бедный принц, - с жалостью сказала она.
– Так и с ума сойти можно.
– Что ты понимаешь, - презрительно откликнулся Вей Ши.
– У меня пять сестер, и это иногда напоминало сумасшедший дом, - серьезно пояснила принцесса.
– А если бы нас было сто, боюсь, Рудлог бы не устоял.